Это уже за всякие рамки выходило. Зигги решительно не понимала, почему это в дрим-капсуле даже внешность свою нельзя отредактировать. Перво-наперво она все списывала на экономность, школьную модель аппарата или просто не очень хорошую разработку программы - обучающая же, на них только деньги отмывать и умеют. Но когда инструктаж наконец-то закончился, и они просмотрели трехмерную кат-сцену о том, как много дней и ночей ехали к Храму, в симуляции появился сам Храм.
И - о боги всех иллюзий - он был великолепен. Зигги никогда раньше не сталкивалась с настолько хорошей симуляцией. Даже вечные пылинки в лучах света (хотя она хорошо помнила, что в кат-сцене был вечер) казались настолько настоящими, что ей немедленно захотелось чихнуть.
Увы, чиханье в программу тоже записать забыли, поэтому вместо чиханья Зигги зачем-то прочитала две первые строчки "Иллиады" и трижды подпрыгнула на правой ноге. Она покосилась на свою партнершу. Партнерша была маленькая, судя и по росту, и по внешности, и по пластиковой волшебной палочке, заткнутой за пояс. И это при отсутствии возможности редактировать персонажа, напомнила себе Зигги.
- Ладно, предлагаю побыстрее с этим закончить, - предложила она. - Ты уверена, что ты тут не по ошибке, а? Йоханна, да? Может, тебя ждут в каком-нибудь зоопарке уравнений с одним неизвестным? Или в дзен-садике строения атомов? Я слышала, что этот экзамен довольно жесткий. Мне не помешал бы кто-то, кто действительно разбирается в языке, а не из-за бюрократической ошибки попал на экзамен для старших классов.

- Не, с экзамена по домоводству меня уже поперли, - честно призналась Зигги. - Пришлось вместо него квантовую физику брать. Впрочем, все одна фигня - на квантовой физике даже больше времени на игры остается. Пока там препод каждому растолкует, как именно тот не прав…
Квантовая физика, к слову, действительно была ничего. Стоило поставить на рабочий стол фотографию машины Фейнмана с диаграммами Фейнмана, как учитель сразу же уверовал в том, что вот с Зигги у него точно никаких проблем не будет. Так чnо ни одного личного разговора у них до сих пор не было, а тесты, по доброте душевной, заполнял один ее игровой приятель, ник которого, по забавному стечению обстоятельств, звучал очень похоже на фамилию учителя.
Впрочем, сейчас было не до того. Малолетка, похоже, была вундеркиндом, и Зигги заранее порадовалась: по крайней мере одна из них очевидно знает, что делать. Глядишь, и второй полегче будет.
Она быстро натянула на себя халатик, который назвали громким словом "мантия". Визуализация оказалась ничего так - на уровне позапрошлогоднего обновления "Морриган". Довольно неплохо для учебной программы.
- Работали специалисты, видно, - сказала Зигги, достала из внутреннего кармана мантии, рассчитанной именно на таких учеников, как она, ручку и быстро нацарапала свои данные на титульном листе.
- Но все же просто, да? Мы такие идем и проходим его до конца. То есть реально даже напрягаться не нужно будет, - предположила она и прошла немного дальше, посмотреть на то, реагирует ли пыль на движения.

- Из-за меня? - с ходу вошла в режим защитной атаки Зигги. - Если бы кто-то не орал тут свои эпичные "Нееет", то все было бы нормально.
Малявка, конечно, слилась. Она даже материлась неправильно. Хотя, стоило сказать, экзамен уже начинал нравиться Зигги. Она не ожидала, что он начнется вот так бодро - слишком привыкла к другой, скучной тягомотине. В ругательствах же с ней, взращенной среди онлайн-игр, где участники фракций могли передавать эмоции всеми доступными им средствами, но выбирали, почему-то, всегда средства нецензурные, сравниться не мог почти никто.
Ей, конечно, и в голову не пришло, подобно Хани, смягчать ругань изменением буквы. Так что Зигги уверенно и скорострельно выдала знакомы по новому аддону исторической стратегии названия:
- Блядь: Бухенвальд. Лихтенбург. Ясеновац. Дахау. А-а-а… Э-э-э… Мягкий знак?
С мягким знаком она могла и пролететь, но Зигги как ни старалась, слов, которые бы с него начинали, найти не могла.
Глухой голос молчал. В воздухе росло напряжение. Наконец слева появилась грозная вспышка красного цвета, и Зигги приготовилась к худшему.
Но красную вспышку заглушила вспышка зеленая - прямо над головами девочек. Стена перед ними опустилась, открывая путь, и другой, незнакомый голос, с радостным неверием сказал:
- Я - бог обсценной лексики, и я благословляю вас за отсутствие ханжества, звездочек и прочих мерзопакостных порождений цензуры.
- Круто, - сказала Зигги. - И что оно делает?
Голос замялся.
- Я - скромное божество, в этом храме меня не любят слишком многие. Так что оно будет морально поддерживать вас в пути.
Предложение было не ахти. Но бог хотя бы открыл дверь, спасая их от первого провала.
- Идем? - кивнула Зигги Хани. - Теперь говори ты. Покажи, как это делают умные шмакодявки.

Малявка оказалась злой, что тот бультерьер. Но и в грамматике что-то, очевидно, секла. По крайней мере через следующий зал они пронеслись на третьей космической - не меньше - скорости. И это очень даже нравилось Зигги. Нравилось так сильно, что она даже была готова проглотить сомнительное оскорбление об "Ее сиятельстве".
Заодно и тотемом разжились.
- Нет, ну вещь полезная, - сказала Зигги. - Сидеть, опять же, можно. Как подставочку использовать, если до стола не достанешь. Или по башке кого-то стукнуть. Я бы вот стукнула. Но только мне такое счастье, как тотем твой, не нужно совершенно. У меня, чтобы по башке стучать, кастет при себе есть.
Кастет, как и все в карманах, действительно был. Программисты, писавшие экзамен, такого явно не ждали, и потому кастет выглядел печально пиксельным - особенно на фоне остальных проработанных текстур, но так он казался даже более угрожающим.
Правда, Зигги и на руку надеть его не успела, как услышала над ухом чей-то усатый голос:
- А какого у нас рода кастет?
- Мужского, ясен пень, - не растерялась Зигги.
Голос хмыкнул, но не отступал. За следующие несколько минут Зигги смогла откопать в недрах памяти и "гренок", и "сланец", и "шпроту", и "манжету", и "тапочку", и даже "банкнот".
И только одно слово ее подкосило.
Конечно же, это был чертов кофе.
- Мужского! - крикнула Зигги зло и тут же перебила голос, который пытался что-то пробулькать о нескольких возможных нормах, зафиксированных и узаконенных в языке. - И только скажи что-то о среднем, я тебе зубы выбью, бестолочь программная. Мужского рода кофе, мужского!
Ее почти-истерика наверняка выглядела пугающей. Может,и  малявку зацепило страхом. С другой стороны, как и каждого, кто пол детства провел за старым компьютером, который принимал команды только введенные через клавиатуру, причем введенные правильно, а иначе выключался и готовился к следующему заходу полчаса минимум, Зигги очень беспокоили новые нормы, которые делали все ее старые мучения совершенно напрасными.
Звучала она угрожающе - и голос, не то испугавшись за сохранность зубов, не то последовав протоколу работы с психически неустойчивыми студентами, объявил, что и это испытание они прошли.
Тотем, правда, Зигги не достался. Но у нее все еще оставался кастет.
- И так будет с каждым, - кивнула она Хани. - Что, идем дальше?

- Спасибо, -скромно сказала Зигги.
Всегда приятно слышать заслуженную похвалу. А вдвойне приятно в кои-то веки услышать ее не от сотен нердов, пасущих ее канал игры, не от безумных фан-клубов, присылающих бумажные письма, а от такой вот шибко умной шкетки, которая и знать не знает, кто такая Зигги и чем она знаменита.
- Только вряд ли что-то выйдет. Я живу очень далеко, и у нас там некого бить словарями. Ну то есть да, говнюков всяких хватает, но плохое знание грамматики - их самый мелкий недостат… Ой!
Прямо перед лицом вдруг вырос барьер, которого раньше не было - хотя до следующего зала еще оставалось шагов пять.
- Что за…- начала было Зигги.
Договорить она не успела. Ее перебил суровый голос, который заодно объяснил, в чем дело.
- В храме науки ругаться не подобает! - прогремел голос. - Благословение божка обсценной лексики тут не работает. Все, употребляющие нецензурные слова, не сделают больше ни шага!
Зигги кинула быстрый взгляд на Хани, но малявка вроде как бежать сама не собиралась. Значит, можно было покрасоваться. Было в памяти у Зигги пару козырей.
- Минуточку, - сказала она. - Если вы о "говнюках", то это - вовсе не нецензурное слово.
- …- сказал голос.
- Как известно, по определению нецензурные слова - это те, которыми обозначают половые органы или еб… занятие физической любовью. Слово "говнюк" к таким не относится, а потому запикиванию не подлежит. Что, съел?
голос вздохнул и пробормотал что-то о подрастающем поколении. Щит с хлопком испарился.
Ободренная отстоянным "говнюком" в активной лексике Зигги, к собственному удивлению, легко справилась и с настоящим заданием, темой была какая-то муть, немедленно выветрившаяся из головы.

- Трофей? - Зигги на секунду задумалась.
Похвастаться академическими успехами она могла лишь частично. Ко всему, точные науки обычно обходились без подобного, и там на экзаменах она просто вбивала ответы в пустые места. Тут наверняка было так же, если бы они не выбрали творческое прохождение.
Правда, трофеев у нее и без экзаменов хватало. Так много, что выбрать "самый классный" было не очень-то простым заданием. Но в конце концов Зигги справилась и с ним.
- Рим, - уверенно ответила она. - Мой самый любимый трофей - это Рим со всеми провинциями. Я его в осаде лет пять держала, пока он не сдался. Но ничего, добилась своего.
Зигги скромно дописала одну из недостающих букв. В зале мигнуло красным, потом мерзко что-то завыло. Пол под девочками провалился, и они обе полетели вниз. Только однажды падение замедлилось - они повисели пять секунд перед надписью на стене "штрафная зона" и полетели дальше.
Зигги упала на что-то мягкое, вытянув руку, нащупала в темноте сначала трофей, затем свою напарницу. Обнаружив, что они упали на груду бумаги, Зигги привстала, подобрала один лист и поднесла его к глазам.
- Рукописный мелкий шрифт, - сказала она. - Кажется, я знаю, где мы. Видишь - на стене нарисованы гусиные перья, музы и вот это непонятное нечто - это символ вдохновения. Мы в зоне графомании.
- ВОИСТИНУ ТАК И ЕСТЬ! - сказал капсом вдохновенный завывающий голос. - Отныне вы обе, ибо являетесь страстными нарушителями, обязаны общаться лишь высоким стилем. Да не употребите вы дважды слова одного - навлечет это на вас беду страшную.
- Тоже мне, - фыркнула Зигги очень тихо, так, чтобы голос не услышал. - Хани, что будем делать?