Moonrise Kingdom |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Moonrise Kingdom » Игровой архив » И снова о танго в Париже
Участники: Sandy Ashling, Katarina Neuer
Дата и место: 17 мая 2466, Замля, Париж, клуб "Le Chat Sauvage".
Сюжет: Странная история в стиле нуар. Случайные встречи, дымные кольца, бриллианты и кошки, что бродят по крышам. И, конечно же, танго.
"Дым табачный воздух выел..."
В.В. Маяковский
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 02:11:40)
Город-сказка, город-музей, город-праздник плыл в вечность под музыку аккордеона сквозь запах индийских каштанов. Город, в котором время словно остановилось. Город – памятник самому себе, словно бы не изменившийся ни на йоту за истекшие столетия.
В маленьких уличных кафе люди с лицами парижан потягивали вино, расслабившись в плетеных креслах, сияли огнями вывески баров и кабаре, красивые женщины в изящных платьях курсировали по Елисейским полям, стуча каблучками и лучась улыбками. Никто не искал здесь денег – В Париже испокон веков все и всегда исчислялось в любви. Да здравствует вечное повторение, напевал этот город, да здравствует ретро, аккомпанировал аккордеон, да пребудет вечно – Париж!
Катарина полюбила этот город моментально, хотя обычно не была склонна к тому, чтобы привязываться к местам. Но здесь под цветущими каштанами, под звуки аккордеона она словно расцвела, как до нее расцветали миллиарды молодых женщин, попавших под обаяние города-обмана. Ей удивительно шли местные причуды моды: шляпки, вуалетки, зауженные юбки, черные стрелки на веках, шелковые чулки – Париж был властен даже туристов превратить в экспонаты.
В клубе, который она облюбовала за название, дымно и страстно звучал аккордеон. Разрешалось курить – и для усиления антуража дымомашины заполняли полутемный зал сизым маревом, люди за редким исключением, по привычке предпочитали электронные сигареты. Она сидела за столиком в одиночестве, поглаживая длинными пальцами в сияющих кольцах бесконечно длинный мундштук, на кончике которого дымилась настоящая сигарета – пусть Катарина и не затягивалась. Темно-вишневая помада обрисовывала контур губ, вуалетка чертила на квадратики белый лоб и прятала серо-голубые сощуренные глаза, темные волосы, умело убранные в прическу, и темное платье, настолько изящное, что казалось произведением не портняжного, а архитектурного искусства – словно готический собор или ажурное плетение Эйфелевой башни. Катарина мягко подняла руку, приложила к губам кончик мундштука, выпустила белый дым, улыбнулась аккордеонисту. Они успели стать приятелями, как всегда становятся в Париже постоянные клиенты и обслуживающий персонал.
Эти мгновения наедине с Парижем Катарина любила больше всего – так сладко было расслабиться, упиться запахами и звуками, забыться и не думать о том, кто платит по ее счетам.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
Свадьба, назначенная на май, состоялась в Париже – Рене предложил, Лекса, согласилась, чем немало удивила родственников, знавших, как мало от романтика в этой целеустремленной женщине. Все тихо надеялись, что четвертый брак станет последним – долгим и счастливым.
Эшлинг очень старался сдерживать собственное ехидство, не шутить о предыдущих спутниках жизни любимой сестры, и вообще вести себя примерно. Рене оказался отличным парнем – очень похожим на свою молодую жену в профессиональной сфере, и полной противоположностью ей – в личной.
Именно он настоял, что церемония пройдет в самом прекрасном городе галактики, и что присутствовать будут лишь самые близкие – семья, с его стороны и с ее. Друзья, коллеги и репортеры приглашений не получили.
При таком раскладе Сэнди назначили шафером, даже не потрудившись поинтересоваться, уместится ли визит на Землю в его плотный график; подружкой невесты стала племянница Рене – двадцатидвухлетняя художница и та еще заноза.
Погода не подвела, свадьба была чудесной, идеальной, во всех отношениях, кроме одного крошечного нюанса – Эшлинг сам не заметил, как в бесконечной пикировке со своей коллегой по обязанностям проспорил ей желание. Она потребовала, чтобы он задержался в Париже.
То была странная дружба – бесконечные вызовы друг другу, розыгрыши, смех и ни единого намека на романтику. Барбара оказалась не только не менее рисковой, чем Сэнди, но еще и невероятно везучей. Ее удачливость невероятно раздражала, но все маленькие (и не очень) провокации, что она придумывала, все глубже погружали в атмосферу древнего города, помогали увидеть его изнутри – не глазами туриста, а пласт за пластом приподнять тайны местных традиций.
Однажды Барби познакомила журналиста со своими приятелями-артистами, подрабатывавшими мимами на парижских улочках. После пары бутылок восхитительного розового вина те устроили мастер-класс, и вот уже как-то так получилось, что Эшлинг должен был весь вечер в костюме и гриме гулять по городу – они даже маршрут ему придумали, хорошо, хоть следить не пообещали.
Улыбки красавиц-парижанок были все его, и лишь мысль, что под толстым слоем белил не рассмотреть лица, немного утешала. Сэнди сверился с картой и вошел в клуб, отмеченный на ней крестиком, с твердым намерением надрать кому-то уши, если в заведении есть дресс-код. Обошлось, все-таки Барбара умела ходить по краю, не оступаясь.
В сизой дымке с ароматом дорогого табака оказалось удивительно уютно прятаться от любопытных взглядов, устроившись у барной стойки, у самой стены, подальше от осязаемого света ламп. Заказав кофе, мужчина рассматривал собственную разукрашенную физиономию в зеркале и отражавшийся в нем же зал с крошечными столиками и пестрой публикой.
Дверь чуть слышно скрипнула, отворяясь, и Катарина вздрогнула – неужели уже? – но это всего лишь уличный артист зашел пропустить стаканчик, ловко лавируя между столиками, обошел круглый пятачок сцены, где аккордеонист Реми выводил что-то невероятно парижское, и скрылся в сумраке барной стойки. Со своего места Катарина едва различала белое разрисованное лицо, но что-то в его походке, в развороте плеч показалось ей знакомым. Нет, быть того не может, подумала она, чуть подаваясь вперед, он что – следит за мной? Официант Мишель тут же истолковал ее движение по-своему и появился возле столика с чисто парижским вежливым изумлением на лице – неужели мадемуазель хочет еще что-то заказать? Париж плевать хотел на микслиш и на общие правила – это была территория, которая стремилась сохранять хотя бы внешнюю независимость от всего остального мира.
- Нет, Мишель, ничего… хотя… – Она сощурилась. Нет, невозможно, таких совпадений не бывает. Или бывают? Она привыкла видеть его загорелым – и теперь белый грим сбивал с толку. – Мишель, а можно послать вон тому миму бокальчик кира рояль?
Она лучезарно улыбнулась. Мишель изобразил горестный вздох и шутливо поклонился.
- Мадемуазель любит артистов? Ужасно обидно, что не бедных официантов. Будет исполнено, –он улыбнулся и исчез так же стремительно, как появился, но через мгновение перед Сэнди уже стоял коктейль.
- От девушки вон за тем столиком, - прокомментировал появление бокала Мишель, и полурасслабленно-полусобранно застыл возле Сэнди, ожидая его реакции.
Катарина снова окутала себя белым облаком – в табачном дыму все предметы расплывались и казались зыбкими – он ждала, что, обернувшись, белое лицо распадется на пятна и соберется снова – уже ничем не напоминая ей ее странного знакомого.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 14:29:48)
Но в распоряжении уличного артиста было зеркало, еще больше искажавшее зыбкие от белесого дыма лица, и отменявшее необходимость оборачиваться, чтобы рассмотреть незнакомку, которой стало скучно майским вечером.
Пункта соблазнения богатой наследницы не было в сегодняшней программе, к счастью, до таких изысков Барби пока не дошла. Как подозревал Сэнди, оставляла на десерт. Он обещал ей три недели, уже прошло две, и девушка все чаще повторяла, что роман с коренным жителем Парижа – ни с чем несравнимый опыт.
Мужчина видел точеную фигурку, затянутую, как в броню, в провокационное платье, вуалетка скрывала взгляд, оставляя лицу лишь мягко очерченные темно-красные губы.
В галактике миллионы женщин с красивым телом и чувственными устами. А у Сэнди болела голова от выходок одной проказницы, чтобы вспоминать о другой. Невозможно, чтобы вселенная была настолько мала, что судьба сводила бы двоих молодых людей не просто на одной планете, но и в конкретной точке этой планеты, с регулярностью в несколько месяцев.
Марш-бросок на Мираже, сопровождавшимся необременительным романом, сгладил впечатления от глупой выходки Катарины; последующие путешествия, как никогда активная переписка с семьей, подготовка к свадьбе, само торжество и вовсе заставили мужчину выбросить из головы старую знакомую.
Не удивительно, что он не узнал ее в искусственном смоге – Кэт была из тех женщин, которые ждут, чтобы их угостили коктейлем, а не посылают подарки бедным артистам.
– Пожалуйста, передайте даме бутылку вашего лучшего вина с наилучшими пожеланиями, – не пытался скрыть равнодушия, хотя официант лишь исполнял свою работу.
Приложил карту к платежному терминалу, рассчитываясь и за кофе и за «спасибо, нет» незнакомке. Бокала вина днем было достаточно, чтобы не заинтересоваться угощением.
Вопреки ожиданию мим не обернулся, и Кэт подобралась. Это было неожиданно – Париж веселился напропалую, и не было ничего странного, в том, что подарки путешествовали от столика к столику. Катарина ожидала шутливой пантомимы, воздушного поцелуя, мимолетной улыбки – но только не того, что артист даже не оглянется. Это было так… не по-парижски. «Может быть, он старик, который топит горе в бутылке и не хочет никаких знакомств?» - нафантазировала она себе, вот только фигура и плавная сила движений не соответствовали этой фантазии.
Около столика снова появился Мишель с бутылкой, которую держал в руках с нежностью матери.
- Мадемуазель, вам подарок от мсье за барной стойкой.
Она подняла задумчивый взгляд.
- Хорошее вино, Мишель? Дорогое? – Она же ровным счетом ничего не понимала в винах.
- Лучшее, мадемуазель, - улыбнулся официант. – И дорогое.
- В кредит? – Она вынула догоревшую папироску из мундштука и заправила новую.
- Нет, мадемуазель, он расплатился сразу.
- Вот как… оставь бутылку себе, - поднялась из-за столика легким, рассчитанным движением, подняла руку с мундштуком и, легко обходя столики, пошла к стойке, теряя контуры в клубах дыма. Серые глаза горели азартом – поравнялась, облокотилась на стойку и прямо посмотрела на загримированное белым лицо. Сомнений больше не было – не парижанин, не уличный артист, как бы ни шел ему грим, не соблазнился алкоголем, и эту линию скул и подбородка даже в полутьме она едва ли могла спутать.
- Огоньку не найдется? – Обратилась она к бармену низким, хорошо поставленным голосом. Она совсем недавно освоила этот тон и знала кое-кого, кто сходил от него с ума. Наклонилась над стойкой, прикуривая, искоса бросила взгляд на Сэнди и промурлыкала – уже ему:
- Добрый вечер, милый. Кир тебе не по душе?
Нетронутый бокал стоял рядом с почти допитой чашкой кофе.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 16:46:36)
В чашке оставался последний глоток, и время, которое должен был провести в клубе, не было ограничено. Вечер масок можно считать законченным, оставалось вернуться в отель, снять грим и переодеться во что-то менее графично-черно-белое. Хотя перчатки, предававшие каждому жесту особую выразительность, Сэнди нравились. В них было что-то стерильное, и внешний мир не прилипал, не тянулся ниточками к кончикам пальцев, сигаретный дым, даже проникая в легкие, оставался где-то там, в стороне, не оседал горьковатым послевкусием на коже.
В зеркале за спиной бармена отразилось движение, легкое колебание непрозрачного воздуха. Незнакомка подошла совсем близко, устроилась на соседнем стуле, демонстрируя кружево чулка и изящные каблучки туфель.
За что вселенная так злилась на него, что с завидным постоянством устраивала встречи с этой непостижимой женщиной? Еще ведь даже года не прошло.
Катарина играла, снова играла, хвастливо демонстрируя новые трюки, которые успела выучить с момента их последнего свидания. Ей шел глубокий грудной голос, как шел образ роковой и загадочный, но Эшлинг помнил горящий негодованием взгляд, и черные потеки на щеках, словно от слез.
Она рассматривала его – узнала даже в этом нелепом костюме, образе, в котором сам себя не узнавал, пусть и чувствовал, что мог бы привыкнуть, научился бы получать удовольствие, передразнивая жесты прохожих, улыбаясь черными губами на белом лице. Барбара снова угадала, предложив ему его роль с удивительной прозорливостью.
Все так же смотрел на чашку, на руки, на отражавшийся в зеркале интерьер клуба, но только не на Кэт, старавшуюся привлечь его внимание.
Обычный уличный артист не прошел бы мимо такой красоты, но она его узнала, незачем притворяться.
– Я не пью, – конечно, у них не было времени узнать такие мелочи друг о друге, – мисс.
Какое имя она выбрала себе в Париже – не знал.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
- О, пожалуйста, просто Катарина, - спокойно напомнила она ему свое имя, лукаво щурясь, и протянула руку к бокалу с коктейлем. Заскользила кончиками пальцев по краю. – Я бы обиделась на то, что ты забыл, но вроде как сама перед тобой виновата.
Край был обсыпан сахаром, и Кэт не удержалась, слизнула с пальцев сладкие крупинки, улыбнулась Сэнди, который избегал смотреть в ее сторону.
- Рада видеть, что ты совсем не дуешься. Как дела? Выглядишь… изумительно, ты сменил профессию? – Он отгородился от нее стеной вежливого равнодушия, и Кэт это немного задевало – и немного забавляло одновременно. Она помнила тот вечер, и следующее утро, и как, покидая Мираж в объятиях нового покровителя, не удержалась - спросила, и узнала, что таинственного негодяя так и не нашли. Она помнила, как обрадовалась, услышав, что Сэнди ускользнул, и как ощутила досаду на то, что даже парочки синяков не оставила ему на память. Но третья встреча за полтора года – случайность переставала казаться таковой, и Катарина щурилась сквозь табачный дым.
- Мне кажется, тебе идет твой новый образ, - локоть удобно лег на стойку, а высокий стул под ней принялся покручиваться из стороны в сторону в ритме игравшего аккордеона. Он мог писать о ней статью – например. Или работать частным детективом – ему бы пошла фетровая шляпа и плащ, подумала она, представила, виденное в каком-то невероятно старом фильме. Следил ли он за ней, преследовал ли ее? Или все это были шутки бога случайных встреч раз за разом сталкивавшего их на разных концах Вселенной? Засмеялась негромко.
- Ты танцуешь? Мне ужасно хочется с тобой станцевать, - продолжала забавляться она, пока серые глаза под вуалеткой все сужались. По его лицу и так никогда невозможно было угадать, о чем он думает – а теперь и подавно. Стоило ли ей опасаться мистера Эшлинга, знавшего о ней так много – и ничего? О нет, Катарина не опасалась. Ей приходилось сталкиваться с куда более страшными вещами, а тут – просто кошачье любопытство проснулось и требовало растормошить старого знакомого. Она встала рядом, мягко положила свою руку, украшенную кольцами, на его ладонь в белой перчатке, улыбнулась.
- Ну же. Только один танец, - попросила она так искренне, как только умела.
Сквозь запах каштанов и табака потянуло вдруг давно слышанным запахом моря и росистой травы.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 18:06:58)
Мужчина молчал, так же, как когда-то не отвечал ни на один из поставленных вопросов.
Паззл у него в голове не складывался. Если находил оправдания ее прошлым поступкам, не мог объяснить мотивы нынешних – это почти извинение, и такое знакомое прикосновение, только ткань перчатки портила эффект, превращая чувственный жест в заученный театральный прием.
Она артистка – напомнил себе – она снова играет. Наверняка снова пытается использовать, как делала это всегда. В первый раз это было смешно, во второй – грустно, а сейчас Сэнди просто хотел, чтобы Барбара пометила крестиком на карте любое другое кафе.
Катарина не следила за ним – слишком много чести, слишком мало он из себя представлял, чтобы сделать свой банковский счет объектом ее охоты. Так к чему все эти слова, взгляды прекрасных серых глаз, к чему приглашение?
Держать в объятиях, но только в присутствии десятков зрителей, говорить только то, что можно подслушать бармену, который не слишком усердно делал вид, что вытирает бокалы.
Хотелось рассмеяться и отказать. Хотелось равнодушно поинтересоваться – зачем. Но он уже пробовал давать ей выбор, и результат себя не оправдал.
Подумал, хватит ли ему мастерства, внимательно ли слушал инструкции актеров, наперебой объяснявших профану основы своей профессии. И недавние уроки танцев – чтобы составить компанию Рене, желавшему восстановить утраченные с годами навыки, чтобы не огорчить любимую сестру, чтобы чем-то занять время, которого внезапно оказалось так много. Достаточно ли в нем артистизма, чтобы объединить два умения.
Он мим – вспомнил – ему полагается быть смешным, за ним будут наблюдать всего-то несколько десятков человек.
Он мим, ему можно ничего не говорить.
Поднялся, следя, чтобы жесты были отточено угловатыми, улыбнулся искусственной, словно приклеенной улыбкой, диссонировавшей с капельками, нарисованными под глазами, поклонился, расшаркиваясь, и протянул Катарине руку белой ладонью вверх.
Она загадала – если он согласится, значит, все будет хорошо. Положила уже не нужный мундштук на стойку, смотрела. И мгновение сомневалась, как расценивать это молчание в ответ на ее весьма милое поведение. Странно, когда в прошлый раз она ему грубила – он говорил с удовольствием. Вероятно, грубые девушки нравятся ему больше, подумала, кладя руку на его ладонь и снимая не нужную вуалетку.
Аккордеонист Реми, которому нечасто доводилось играть для танцующих – все же публика здесь больше пила, чем умела сочетать замысловатые па с музыкой, улыбнулся белозубым, полным протезов ртом, и проворно отодвинул табурет в край круглой сцены, освобождая место. Аккордеон выдохнул с шумом, прерывая начатый было мотив.
Катарина скользнула вдоль протянутой руки угловатого кавалера, ритмично постукивая каблучками, задавая ритм танца, названия которого она не знала, и Реми с шумным вздохом двинул руками, и вот уже ритм танго заполнил маленький клуб. Немногочисленные посетители обернулись к сцене, Катарина заулыбалась, свободной рукой приподнимая юбку, мешавшую танцевать – нескромно, но все же в границах приличия.
Скользнула рукой по протянутой руке к плечу, положила кисть, замерла, предлагая вести, пытаясь разглядеть за нарисованными – настоящие -глаза.
Музыка поплыла, кто-то из посетителей шумно зааплодировал, другой одернул его, кто-то присвистнул, а каблучки все стучали по дощатому полу, вычерчивая странный, сложный рисунок, черными вертикалями стремительно мелькали швы шелковых чулок, и прядка выбилась из сложной прически, зазмеилась по белому лбу. Катарина сдула ее во время очередного поворота, следя за тем, чтобы неопытный ее партнер не сбился с шага, улыбнулась – когда ему удалось удержать ритм.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 19:17:34)
Несколько метров до маленькой круглой сцены. Несколько метров, чтобы привлечь внимание публики, чтобы все смотрели на красавицу Катарину, на стройные ноги в черных чулках, на ставшее еще короче платье. Перебирал пальцами воздух, повторяя жест, которым приподняла юбку, показывая, что надо бы еще чуть выше. Обнимал воздух вокруг девушки, слушая отдельные смешки, постепенно сливавшиеся в звонкий смех, заглушавший музыку.
Несколько метров и поднялся на две ступеньки, перехватив ладонь, секунду назад лежавшую на плече. Дернул на себя – резко, в сменяющемся от лирики к агрессии ритме танца.
Взял правой рукой ее левую, ощущая, как Кэт обнимает его за шею – поняла. Нарисованная улыбка едва заметно дрогнула. Нежно привлек к себе, чуть приподнял и наклонился, чувствуя, как опирается лишь на его перекрещенные за ее спиной руки. Чувствовал на губах ее дыхание, и как перестал дышать зал, замерев в предвкушении.
Отпустил, чтобы тотчас поймать, и снова обнял, выпрямившись, и ее нога скользнула по его бедру, и чуть сбился с такта аккордионист.
Мягкие плавные шаги сменялись стуком ее каблучков, позволительная лишь в танце близость чередовалась паузами вытянутых рук. Кружились и кружились на крошечной сцене, кутаясь в искусственный смог и разрывая его с каждой сменой ритма.
Танго – танец о них. Ни любви, ни ненависти – лишь немного страсти время от времени, лишь борьба с собой, с собственными страхами и воспоминаниями, желание и невозможность остаться друг у друга в объятиях.
И вот снова она опирается на его руку, позволяя зрителям заглянуть за декольте узкого платья, и инструмент издает последний дисгармоничный звук, словно стон, или плачь.
Убедившись, что Катарина прочно стоит на ногах, изобразил аплодисменты, и зал взорвался настоящими. И вновь указал на прекрасную танцовщицу, и на застывшего на своем трехногом табурете аккомпаниатора. Поклонился, и ушел из круга света назад в полумрак.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
На очередном вираже, пытаясь поймать его взгляд, она шепнула:
- Сэнди, ты должен мне помочь. Я в большой беде, - но он то ли не расслышал, то ли предпочел сделать вид, и только продолжил кружить – более умело, чем она ожидала. Немного перехватывало дыхание, когда он удерживал ее в прогибе – но она верила его рукам – и он так ни разу ее и не уронил.
Раскрасневшаяся, улыбавшаяся, она сделала оборот вокруг себя, принимая аплодисменты – рефлекс, не стертый годами – и замерла, столкнувшись взглядом с мужчиной, сидевшим за ее столиком над тарелкой с дымящимся стейком. Золотая печатка блестела на большом пальце его правой руки, которую он лениво опускал на левую, имитируя аплодисменты. Катарина замерла и кровь отхлынула от ее щек, но в следующий момент она расцвела самой обворожительной из улыбок, и порхнула к столику, краем глаза отмечая, что некоторые из посетителей клуба как-то торопливо начинают расплачиваться и уходить. Тенью промелькнул мимо Тощий, направившийся за белолицым мимом к барной стойке, а Филиппе, скрестив руки на груди, застыл в нескольких шагах от входа. Серого Лу, самого молодого и симпатичного из охранников, с которым у нее сложились неплохие отношения, конечно, не было. Пару дней назад его тело обнаружили в Сене.
- Любимый, ты уже здесь? Я не ждала тебя так рано, - промурлыкала она, садясь рядом с мужчиной и тут же обвивая его шею руками, но тот жестко отстранил ее объятие.
- А что ты такое заказал? Вкусно? – Она попробовала снова, и он снова отмахнулся. Достал зубочистку и принялся методично прочищать зубы, глядя сквозь Катарину пустым взглядом карих глаз.
- Ешь, если голодна. У меня пропал аппетит, после того, как я полюбовался на то, как ты даешь себя лапать первому попавшемуся паяцу.
Катарина тихо рассмеялась, а большие серо-голубые глаза изобразили всю доступную им наивность.
- Но, любимый, это же был всего лишь танец, и он… он вовсе не первый попавшийся, он мой старый друг, - она прикусила язык, но было поздно – тяжелый взгляд пригвоздил ее к месту.
- «Хава нагила» - танец. А это называется «давать себя лапать». Что за друг?
- Сэн.. Эшли Сэндинг, - она подвинула свой стул поближе и прижалась щекой к плечу мужчины. – Мы знакомы тысячу лет.
- И это основание, чтобы он распускал руки? Ты с ним спала?
Катарина засмеялась, быстро выдумывая ложь, раз уж длинный язык и привычка не следить за временем завели ее так далеко – но кто мог знать, что Карло появится именно сейчас?
- Нет, конечно, любовь моя. Он… бедняжка, он вообще не может. В юности он угодил на какую-то дальнюю планету в плен, следил там за гаремом местного королька, и там его изувечили, - она подняла руку и несколько раз соединила безымянный и указательный палец. – Чик-чик, понимаешь? Ничего не оставили. Бедненький, он невинен, как младенец.
Она сделала глаза большими-большими, мысленно молясь, чтобы Карло ей поверил.
- Ты говоришь так, будто сожалеешь об этом, - но она уже видела, что Карло пытается сдержать довольную улыбку – подобные истории всегда его забавляли. Увидев, что он готов сдаться, она скользнула к нему на колени и снова обхватила мускулистую шею руками.
- Глупенький, ты что, ревнуешь? – Она снова засмеялась и звонко поцеловала вывернутые губы.
- Нет. Он тебя развлекает? – И когда она кивнула, Карло сделал жест своему помощнику, скрывшемуся в дальнем конце зала. – Это хорошо, я как раз решил пригласить его к нашему столику. Побеседуем.
Катарина снова засмеялась, кляня на чем свет свое легкомыслие. В этот момент, Тощий – двухметровый детина с удивительно умным лицом подошел к Сэнди и вежливо передал приглашение от Карло Лионе, начальника службы безопасности одного из подразделений Райкенс Технолоджес, базировавшегося в Париже и державшего город в стальном кулаке. Филиппе блокировал входную дверь, Тощий закрывал собой выход на кухню и за стойку, и Катарина взмолилась вторично – на этот раз о том, чтобы Сэнди не вздумал геройствовать.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 21:42:17)
За музыкой, чуть сбившемся дыханием и цокотом каблучков слышал, что прошептала между двумя па Катарина.
Они это уже проходили. Дважды.
Снова вляпываться в ее взгляд загнанной лани Сэнди не собирался.
Спустился со сцены и вернулся на свое место у барной стойки. Одним глотком выпил кофе – вероятно, комплимент от заведения за то, что развлек публику.
Между тем воздух по ту сторону амальгамы словно жил своей жизнью, завихрился, перетекал, отвоевывая пространство еще недавно занимаемое завсегдатаями клуба.
Губы снова дрогнули в нарисованной улыбке.
Когда пять минут спустя высокий мужчина подошел и вежливо предложил пересесть за столик, Эшлинг без лишних слов подчинился. Коктейля, заказанного Кэт, в бокале оставалось на полтора пальца.
Его недавняя партнерша по танцу восседала на коленях мужчины, одетого в дорогой, но безликий костюм, выдававший человека, работавшего – в прошлом, или в настоящем – в службе безопасности.
Вот Сэнди и увидел, какой типаж привлекает его случайную знакомую. Меньше всего он хотел видеть Катарину за работой, достаточно, что знал, чем та занимается.
Догадаться было не сложно – после всего того, что они только что вытворяли на сцене – скоро его станут быть, испортят грим, и костюм, а ведь тот обещал вернуть владельцу.
Кэт знала, как влететь в копеечку.
Приклеенная улыбка, подведенные глаза, совершенно менявшие взгляд, сам образ уличного артиста – играли на руку, как и легкий шлейф алкоголя.
Мимы не говорят, потому Эшлинг лишь кивнул господину в черном, и, изобразив розу из воздуха, протянул ее – несуществующую – Катарине.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
Кровь стучала в ушах в ритме его неторопливых шагов, пока Сэнди приближался к столику. Кто-то этим вечером был на ее стороне в небесной канцелярии – слабое утешение после той пакости, что ей подбросили - но Сэнди, к счастью, повел себя правильно. Разве только чуть-чуть заигрался в мима, протягивая ей розу – внимания с его стороны было и так слишком много, но что мог он знать о Карле и правилах поведения? Ничего. Так что Катарине только и оставалось, что кидать на него предупреждающие взгляды, чередуя их с ласковыми – обращенными в противоположную сторону.
- Эй, хорош, - Карло протянул руку и махнул ею в плоскости воображаемой розы, словно пытаясь развеять иллюзию. – Достаточно на сегодня. Как там тебя, Сэшлинг? Садись, в ногах правды нет.
Тощий до того стоявший небрежно облокотившись на стул, моментально подал его третьему человеку за маленьким столиком и снова замер, уставившись куда-то в пространство.
- Чего молчишь, немой? – Поинтересовался Лионе, и Катарина тут же ухватилась за эту мысль. Кинув на Сэнди очередной взгляд, она замурлыкала:
- Абсолютно! Полностью немой, и еще глуховат, я же тебе говорила, он… - Но прежде, чем она успела еще что-то сказать, Карло протянул руку, зажимая ей рот.
- Ты б помолчала, птичка, - теперь ей не было нужды оглядываться на мужчину, и она могла беспрепятственно смотреть на Сэнди, пытаясь взглядом передать ему, что стоит и чего не стоит делать в сложившейся ситуации. – Так немой? На, поешь. Потратил много энергии, надо подкрепиться.
Карло подвинул к Сэнди тарелку с остывшим стейком и вытащил сигарету, около которой тут же взвился огонек, поднесенный Филиппе, оставившим свой пост у двери.
- Куришь? Нет? И что мне прикажешь с тобой делать? Обижать убогих вроде как зазорно.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-12 22:55:08)
Сэнди изобразил рассыпавшуюся на миллионы крошечных огоньков иллюзию и сел, очередным кивком обозначив благодарность.
Кэт отчаянно кривлялась, забывая, что кроме ее кавалера, есть еще его телохранители, и наивно предполагать, что те отчаянно глупы.
Смотря в ее серо-голубые круглые, как у совенка, глаза, он наконец-то разглядел то, что прежде ускользало. Терялось за ее провокационным поведением, грамотным макияжем, откровенными нарядами – Катарина, в сущности, была еще таким ребенком.
Интересно, какой милой чуши помешала вырваться упорхнувшей птичкой мужская ладонь? А что она уже успела о нем наговорить?
В ответ на первый вопрос лишь пожал плечами, когда прозвучал второй, покачал головой. Мим с сигаретой в зубах – это походило на плохое кино.
А вот предложение поужинать встретил с искренним энтузиазмом. К стейку не успели притронуться, так что Эшлинг, взял приборы и аккуратно отрезал кусочек, положил в рот, медленно проживал. Затем лучезарно улыбнулся, показал большой палец, оценивая качество пусть и остывшего, но прекрасно приготовленного блюда, и одновременно второй рукой погладил себя по животу.
Если вечер закончится благополучно, он пригласит Барбару на Икабод. Она сама жаловалась, что засиделась на одном месте, а великолепные пейзажи планеты, на которой вырос, любому художнику обеспечат впечатления на год вперед.
Договариваясь с самим с собой, или с судьбой, Сэнди продолжал неторопливо есть, гораздо больше внимания уделяя содержимому тарелки, чем мужчине и женщине, сидевшим напротив.
[icon]http://s019.radikal.ru/i638/1407/0a/5a828567b042.jpg[/icon]
- Он идиот что ли? – Спросил почти у самого себя Карло, наблюдая за тем, как мим уплетает остывшее мясо, не выказывая никакого страха или хотя бы напряжения. Так вести себя с ним, по мнению Карло Лионе, мог только очень больной человек. Ну или покойник. Катарина промычала что-то неразборчивое, выражая полное согласие, и когда мужчина чуть ослабил хватку, чтобы выслушать ее ответ, вывернулась, бросив обиженный взгляд.
- Ну наконец-то, догадался! – Раздраженно произнесла она, соскользнула на пол и скрестила руки на груди. – А ты… ты просто… чудовище, вот ты кто. Так на меня набросился, платье помял...
Она разгладила складки, и, развернувшись на каблуках, удалилась к барной стойке за забытой вуалеткой и мундштуком. По дороге она без удивления заметила, что все посетители уже покинули клуб, и они оставались единственными клиентами. Мишель осторожно кинул ей, она чуть улыбнулась в ответ.
- Ну не злись. Вспылил, с кем не бывает… – уже почти добродушно прокричал ей вслед Карло, но получил в ответ только нахмуренное молчание. Чувствуя, как руки дрожат от напряжения, Катарина пыталась вернуть на место непослушную вуалетку, скрыть за черными квадратиками бледность лица и напряженную складку между бровями. Карло сделал жест официанту, и Мишель с легким поклоном поднес счет Филиппе, по опыту зная, к кому следует обращаться. Карло, затушив сигарету о край тарелки, из которой продолжал есть Сэнди, сощурился и посмотрел на белое, размалеванное лицо.
- Веселая она, да? – Он подождал ответа, потом расхохотался, вспомнив о рассказах Катарины, и подмигнул. – Да тебе-то откуда знать. Так. Кэт, иди сюда.
Она послушно сделала несколько шагов к компании мужчин, продолжая выражать недовольство.
- Иди, сказано тебе. Я дурак, давай мириться, - он сделал еще один знак, и Тощий положил на стол бархатную коробочку, в которой, наверняка, помещалось еще одно бриллиантовое колечко или пара серег. – Ну? Я ж не с пустыми руками…
- Нужны мне твои безделушки, - капризно потянула она, но все же приблизилась к столу, взяла коробочку, правда только для того, чтобы со злостью швырнуть ее в угол. – Ты ужасный!
- Хватит, - рявкнул Карло и ударил кулаком по столу, но Катарина не обернулась. – Да чего ж ты хочешь, наконец?
Кэт прищурилась. Подошла, шурша черной юбкой, положила руку на широкое плечо и указала пальчиком на Сэнди, сидевшего перед тарелкой.
- Его. Давай возьмем его с собой? Мне так скучно, когда тебя нет рядом… - Она наклонилась и что-то зашептала на ухо, а серые глаза внимательно следили за Сэнди.
«Нет, на этот раз тебе придется мне помочь, милый. Делать нечего», - решила она.
Карло снова расхохотался.
Этим вечером у них была обширная программа – посещение нескольких баров, прогулка по набережной Сены, где нашли злополучного Серого Лу, кабаре, в котором Катарина мастерски разыграла сцену ревности, когда одна из танцовщиц уж слишком очевидно начала подмигивать их столику, и разбила бутылку вина в миллиметре от головы Филиппе, который только кисло улыбнулся, посещение ювелирного бутика, где она чуть ли не полтора часа рыдала над тем, что не может выбрать между двумя гарнитурами, и завершившееся покупкой обоих… Каждый раз, когда они переезжали с место или когда Карло отлучался, а охранники делали вид, что они слепы от рождения, она брала Сэнди за руку и крепко сжимала или подносила палец к губам, умоляя молчать.
Париж просыпался, когда они, наконец, добрались до квартиры, которую занимал Карло. Сэнди отвели комнату – небольшую, но уютную, с почти незаметными силовыми щитами на окнах и свежим постельным бельем.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 01:09:17)
Слушая глухой лающий смех Карло, журналист представлял себе, что наплела ему Катарина. Гипотез хватило до конца этого бесконечно бессмысленного вечера. Если когда-то Сэнди задавался вопросом, как большинство людей предпочитают проводить досуг, то теперь был сполна наказан за любопытство подробной иллюстрацией львиной доли потенциальных развлечений.
Эму не понравилось: ни бары, ни набережная, прогулка по которой потеряла все очарование из-за сопровождающих, ни кабаре с длинноногими танцовщицами, ни, тем более, лицезрение того, как очаровательная хищница запускает мягкую лапку в чужой карман, требуя больше блестящих камешков на атласных подушечках.
Еще меньше ему понравилось оказаться запертым в комнате чужой квартиры с охранником за поворотом коридора и предельно ограниченным доступом к сети.
Первые полчаса Эшлинг развлекался тем, что осматривал генераторы силовых полей на окнах, и прикидывал, сколько шума будет, если он попытается в них поковыряться. Поднимать тревогу не было никакого смысла – еще когда они подъезжали к зданию – стекло и бетон – мужчина отметил, что снаружи нет ни единого пути к отступлению, тем более, что этаж оказался не первым.
В крошечной ванной, примыкавшей к комнате, Сэнди долго смотрел на свое отражение. Грим не потек и не смазался, более того, не доставлял никаких неприятных ощущений. Из зеркала в синие глаза вглядывался грустный-грустный клоун.
Продолжив обыск комнаты, он наконец-то нашел кое-что интересное – письменные принадлежности, маркированные логотипом какого-то отеля, о котором в жизни не слышал. Вероятно, одно из тех мест, где ставку делали на винтаж, отсюда и бумажный блокнот, и старая-добрая ручка с фиолетовыми чернилами – проверил.
Устроился на кровати, уперевшись ботинками в подушку, перевернул обложку из крафта, и начал писать, восстанавливая по обрывкам фраз то, что не мог здесь и сейчас проверить. Там, где наблюдательность и логика пасовали, оставлял прочерки, чтобы позже уточнить данные.
Подробно анализировал то, чему стал свидетелем – как не последний человек в службе охраны одной из компаний развлекается с молоденькой девочкой, охотницей за чужими кошельками. Старался быть объективным, но, перечитав, понял, что объективность не делала комплиментов Катарине.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]Она бы пришла раньше, но – лестница. Ее собственная спальня располагалась ниже, тем более, что она всегда искала возможность уснуть прямо в гостиной, благо комнат в этом доме хватало. А тут – лестница. Минут десять она просто стояла у первой ступеньки, подняв голову вверх и уговаривая сердце не биться так истерически. Время шло, за окнами становилось все светлее – и дальше, она знала, будет только хуже. Сейчас хоть света из окон было немного, а когда полностью рассветет – как прикажете притворяться, что она не видит, куда идет. Сжав зубы и крепко ухватившись за перила, Катарина сделала первый шаг. Потом второй. Белая, как призрак – бледные щеки, белый скользкий шелковый халатик. Темные кудри рассыпались по спине, и только макияж сиял свежестью – ее настоящее лицо тут никого не интересовало – а она пока не собиралась спать. У первого пролета из темноты выступил Филиппе, и она чуть вздрогнула, потом перевела дыхание, подала ему руку. Он молча приобнял ее за талию и помог преодолеть оставшиеся ступеньки – ну хоть что-то. Она благодарно кивнула, но он уже исчез так же тихо, как и появился.
Дверь в комнату Сэнди, конечно, никто не запирал – зачем, бежать отсюда было некуда, уж она-то это знала доподлинно. Поэтому, не тратя время, она тихонько поскреблась, отворила дверь, и зашла, застыв на пороге и оглядывая комнату.
Он сидел на кровати, не смыв с себя грим, и она поморщилась. Катарина надеялась увидеть его без этой жуткой краски на лице, но выбирать не приходилось. Она тихо прошлась по комнате, стараясь не подходить к окнам и даже не смотреть в их сторону, а потом подошла и села на край кровати. С чего-то надо было начинать.
- Привет, - сказала она и отчего-то усмехнулась. – Извини за гостеприимство.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 01:58:13)
Осторожные шаги тихо зашелестели в предутренней тишине. У здания была хорошая звукоизоляция, так что шум оживленных в любое время суток улиц не мешал жильцам, а обитатели отдельно взятой квартиры спали после бурной ночи.
Как оказалось, не все.
Едва различимый стук, и она вошла белым и бледным приведением. Устроилась в изголовье кровати, то есть, у него в ногах.
И эта ее усмешка, больше просящая, чем виноватая. Он молчал весь вечер, как она и просила. Молчал, не видя смысла что-либо говорить. Карло тешился самообманом, Кэт играла в свою очередную игру. Но зачем ей понадобилось снова его втягивать?
Мог бы не отвечать, снова, но ситуация больше не забавляла, а случайная встреча – еще одно безумное совпадение – не развлекала.
– Давно не виделись, – в голосе только усталость.
Прямоугольник окна за спиной становился все светлее, и Сэнди выключил торшер, прячась в тени, смазывая в единое белое пятно черты загримированного лица.
Что бы стал делать без этой личины, позволявшей быть не совсем собой? Терпел бы чужое чванство – на родной планете, в одном из прекраснейших городов цивилизованного шарика? Зачем далекие миры, когда все человеческие типажи, все пороки можно увидеть, стоит лишь выйти из дома, и просто внимательно посмотреть по сторонам.
– Не хочешь объяснить?
Ну, слава всем святым, он заговорил. Не считая двух коротких фраз прошлым вечером, за эти часы Сэнди не проронил ни звука, а когда человек молчит, понять, что он намеревается делать, становится практически невозможно. Слова, конечно, ветер, но с ними как-то спокойнее, и Катарина чуть расслабилась, перекинула руку через его вытянутые ноги и оперлась на кровать.
- Милый, мне ужасно страшно, - а что еще она могла объяснить? Как познакомилась с Карло? Как влипла в эту передрягу? Едва ли Сэнди интересовался именно этим. – Мне нужно отсюда выбраться, но я не могу, он меня не отпустит. Он же ненормальный, он просто убьет меня и дело с концом. И никто не станет искать очередную глупую кошку.
Она опустила голову – да, чувствовала себя тем дурачком из сказки, который все кричал «волки-волки», а когда волки пришли, ему уже никто не поверил. Она эту сказку знала – Красавчик Бо как использовал ее в одном из шоу – только раньше Катарина всегда играла роль волка.
- Ту, что была до меня, нашли за городом, случайно, иначе бы так и не узнали, что с ней произошло. Ей сожгли лицо, - Катарина поежилась, вспоминая подробности. – Представляешь, оплавленное такое лицо, чуть не лоскутками, такое жуткое, и кости видно, обгоревшие – скулы там...и…
Рука стиснула покрывало, зажала в кулак, чтобы удержать рвущееся наружу напряжение. Кэт бы заплакала, как маленькая девочка, если бы была уверена, что Сэнди ее защитит - но уверенности не было, и Катарина держалась. Она пришла говорить, а не рыдать.
- Меня трудно напугать, Сэнди, я многое видела, но он внушает ужас. Первое время я пыталась сбежать, уехать, но он контролирует город, меня так быстро ловили, и когда я поняла, что изобретать объяснения становится слишком опасно, я просто перестала пытаться. Сэнди, поверь мне, пожалуйста! – Она инстинктивно коснулась его колена, подкрепляя просьбу тактильным контактом, и тут же отдернула руку – еще решит, что она обманывает и пытается соблазнить – а чего еще он мог от нее ожидать? Но тут-то ей, действительно, требовалась помощь. – Пожалуйста…
Повторила, вглядываясь в белевшее в полутьме комнаты лицо без единого проблеска сочувствия, кроме нарисованных слез. Катарине так хотелось верить, что они настоящие, но надежды на это было мало.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 10:39:27)
Другая планета, цветение весны, а не сезон дождей, иные декорации, но все та же история. И в этой истории ему приготовлена все та же глупая роль, для которой не подходил ни разу.
Катарина повторялась.
И почему должен был верить ей на этот раз? Потому что сам видел Карло? Или потому что поведение того идеально вписывалось в представление о людях подобного толка?
А, может, потому, что легенда не выглядела наспех нагроможденной импровизацией, рассыпавшимся в руках песочным замком.
Полтора года прошло, и Кэт многому научилась – видел это прошлым вечером – так почему бы не научиться врать лучше?
– И как же я должен помочь тебе, красавица, будучи запертым здесь? – поинтересовался Сэнди. Тишина звенела напряжением – ее непролитыми слезами – и тревожить ту слишком звонким голосом казалось кощунством.
Ему правда было интересно, что она от него ждет на этот раз. Один против Карло и его охраны – у Эшлинга не было ни единого шанса. В отличие от них он не проходил специальную боевую подготовку. А выпускать его погулять вроде как не собирались.
Снова дрогнула нарисованная улыбка.
– Ты сама выбрала стиль жизни, Катарина. Только не пойму, почему решила, что я – тот человек, что способен вытащить тебя из любой передряги.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
Он еще не согласился – только заинтересовался. Но на тернистом пути без единого союзника это уже было немало.
- Мы что-нибудь придумаем, - туманно ответила она, придвигаясь ближе – разумеется, чтобы лучше видеть его глаза, если в них вдруг вспыхнет что-то кроме усталости, раздражения и легкого удивления – и чтобы он лучше видел ее – честные.
- Потому, что ты быстро бегаешь, - пошутила, а потом продолжила. – Потому, что ты умный и смелый человек.
Заявление о стиле жизни она пропустила мимо ушей – не время было выслушивать нравоучения, а тем более огрызаться в ответ. Что мог знать журналист с удостоверением в кармане, наверняка, достаточно серьезным образованием, связями и некоторым количеством денег на счету о ее жизни и тех вариантах, что та предлагала? В конце концов, за его собственное пребывание на Мираже кто-то платил – кто, она так и не поняла. Но любой из ответов означал, что предъявлять претензии к ее нравственности он не имеет никакого морального права. Впрочем, выяснять эти вопросы сейчас не стоило.
- И потому, что мне больше некого попросить, - во всяком случае, это было почти правдой. Те, к кому она могла обратиться, требовали слишком дорогую цену. – И потому еще, что мне кажется, что ты не хочешь, чтобы мое тело залили пенопластом и утопили в Сене, вот почему-то мне так кажется.
Не пенопластом, она забыла, как это называется. Какая разница? Протянула руку, чтобы коснуться его лица, провести кончиками пальцев по линии скул, по упрямому контуру подбородка – и снова отдернула руку – смотри, я играю честно, милый, честно - насколько умею.
- Он пока не знает твоего имени и не торопится проверять, а это уже шанс – мы можем попробовать просто сбежать, - она зажмурилась и вдохнула поглубже, выкладывая на стол один из последних козырей. – Есть еще кое-что. Филиппе считает, что надо его убить. Он говорит, что работает на внутреннюю безопасность безопасности, но только мне кажется, он врет – скорее всего просто на кого-то, кто метит на место Карло, подробностей я не знаю, как ты понимаешь. Но ведь это… слишком? Да?
Она вопросительно посмотрела на Сэнди – словно сама не знала ответа на этот вопрос.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 12:24:56)
– Тебе кажется, моя милая Элайза Дэй, – тихий смешок. Но не время ехидничать, бессмысленно вымещать раздражение на девушке.
Так же мало, как она хотела слушать нравоучения, он хотел слышать комплименты. Кэт снова разыгрывала спектаклю для него – случайные прикосновения, доверчивый взгляд, медовый голос не портили даже нотки страха, сама атмосфера запретной интимности.
– Где работает твой драгоценный Карло? – и, выслушав ответ, – иди спать, Катарина. Ты ведь не хочешь, чтобы он застал тебя здесь?
Не дожидаясь возможных возражений, Сэнди встал и направился в ванную. К счастью, та запиралась изнутри, наверное, потому, что в ней не было ни единого окна для побега.
Мужчина снял грим, убедившись, что на висках и подбородке не осталось белой краски, а вокруг глаз – черной. Затем неспешно принял душ и побрился. Без перчаток и разрисованной физиономии полосатый джемпер и брюки с подтяжками выглядели лишь чуть экзотично – парижане позволяли себе и не такие модные излишества.
Немного опасался, что Кэт закапризничает и не уйдет, вместо этого, например, уснет на узкой кровати, но комната оказалась пуста, и Эшлинг надеялся, что женщина ушла к себе, а не воплощать в жизнь один из планов.
Сам направился искать кухню – где-то же она должна была быть в этой квартире – а на кухне положено храниться чаю, который можно заварить. Приготовив две чашки, Сэнди поставил одну перед охранником, тем самым Филиппе, не выпускавшим гостя из поля зрения, но и не пытавшемся мешать, пока мог предугадать дальнейшие действия, которые ни для кого не представляли опасности.
Журналист сел на стул, проверил, как распускаются в кипятке чайные листья, и посмотрел на мужчину по ту сторону большого круглого стола.
– Поздравляю с повышением.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
Так и не получив никакого вразумительного ответа, Катарина вынуждена была покинуть комнату. Обсуждать что-либо Сэнди отказался – просто сбежал от нее в ванную и заперся там, демонстрируя полное пренебрежение к ее чувствам. Кэт прикусила губу и тихо вышла из комнаты – она рассчитывала на его помощь, но помогал он всегда в свойственном ему стиле – игнорируя ее саму и все то, что она могла сделать для общей цели. Наверное, нужно было подумать об этом заранее, но теперь оставалось только довериться Сэнди и пойти спать… Спать? Да она не уснула бы, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Преодолев лестницу вниз в три раза быстрее, чем раньше – спускаться нравилось ей гораздо больше, чем подниматься – Катарина проскользнула в свою комнату, и принялась лихорадочно собирать драгоценности, разбросанные тут и там по комнате, которыми за время их знакомства щедро осыпал ее Карло и которые она совершенно не умела хранить в порядке, как положено хорошим девочкам, складывать в коробочку, запирать коробочку на замок... Это вовсе не воровство – думала – он же мне их подарил. И еще думала – Филиппе не было на его привычном месте у лестницы, чтобы помочь ей, значит, он уже сменился? Это было странно. В ее голове теснились разные планы – и руки снова дрожали, то и дело грозя рассыпать сокровища по полу. Поможет ли ей Сэнди? Может ли он помочь? Она готова была даже вылезти в окно – силовые щиты не представляли для нее сложности, она давно это поняла – сложность представляла высота, но она считала, что справится, если завязать глаза, например, и иметь достаточно сильного и надежного спутника – и ему она, пожалуй, могла поверить – ведь не уронил он ее в танце, даже не сбился с ритма, а бегал и плавал так, что не оставалось сомнений в его прекрасной физической форме. Но Эшлинг предпочел услать ее спать, как какого-нибудь бестолкового ребенка или бесполезную безделушку. Со злости Катарина швырнула в стену очередную брошь, но тут же кинулась поднимать. Не стоило сейчас давать воли своим эмоциям.
…
Филиппе в распахнутом пиджаке и расслабленном галстуке занимался чисткой оружия, обрабатывал специальным средством электронную часть, защищая микросхемы от вредоносного воздействия пыли – требовалось особая тщательность для того, чтобы новейшие технологические разработки не подвели в самый важный момент. Дело требовало сосредоточенности – особенно на этапе сборки – но Филиппе как будто получал удовольствие, чуть ли не насвистывал под нос мотив вчерашнего танго.
Приход Эшлинга заставило его оторваться от своего занятия на долю секунды, а затем снова опустить голову, чтобы уделить особое внимание спусковому механизму.
- Благодарю, - равнодушно отозвался он на появившуюся чашку чая, а потом снова поднял глаза. – Вам приснился сон, мистер…?
Вместо ответа просвистела по полированной поверхности стола карта ID. На ней, кроме имени и прочих обязательных данных, было указано место работы – корпорация Эйч-Эйч-Джи, и должность – фрилансер. Слово, которое могло подразумевать все, что угодно.
Оставив службу в офисе, Сэнди не уволился совсем, и пусть теперь ему платили только по факту выполненной работы, удостоверение ни раз, и ни два становилось тем ключиком, что отпирал нужные двери.
– Вы ведь проверяли Катарину, – не спрашивал. Был в курсе, что есть в открытом доступе, примерно представлял, какие дополнительные сведения могла получить служба безопасности, и точно знал, какие данные хранятся в строжайшем секрете. – Нельзя просто взять, и уволиться из Эйч-Эйч-Джи.
Чай оказался хорошим. Эшлинг молчал, давая время охраннику рассмотреть прямоугольник карточки и сделать правильные выводы.
Часы над дверью показывали семь двадцать, значит, Барбара, ложившаяся едва ли не с курами, и встававшая на рассвете, чтобы не пропустить ни единого мгновения светового дня, даже когда не работала, уже приехала в отель с кофе и круассанами – кофе для него, как единственный способ вытащить из постели, круассаны любила сама; и, не найдя его в номере, разузнала, что в гостиницу он вчера не возвращался. Гипотезу, что познакомился вчера с одной из дочерей Парижа, должна была успеть отмести – во-первых, они так не договаривались, во-вторых, бурная ночь не повод не отвечать на звонки. А дальше начинались варианты. Барби, могла сама отправиться в клуб, на котором поставила крестик, или связаться со службой безопасности Эйч-Эйч-Джи – подписала контракт с корпорацией, на которую работала вся ее семья, года три назад, чтобы обеспечить себе не кредит на обучение, а гарантированную поддержку и рекламу.
При любом раскладе Эшлинга, если не сейчас, то через час, должны были начать активно искать.
– Карло не усидит в своем кресле. Вопрос в том, займете ли вы его место, или пойдете ко дну вместе с ним, – продолжал вдохновенно почти не блефовать Сэнди.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
С легким щелчком соединились детали табельного – ну а какого же еще? – оружия, и легким жестом убрав пистолет в кобуру, Филиппе отдернул манжеты рубашки, и сделал большой глоток чаю. Все то время, пока Сэнди вдохновенно излагал свое видение ситуации, охранник продолжал заниматься оружием, время от времени бросая взгляд то на лицо мистера Эшлинга, то на карточку, на которой значилось такое многозначительное слово «фрилансер».
- Катарину, конечно, проверяли, - кинул он после небольшой паузы, ставя чашку на место. – Это вообще-то делается очень быстро, если знать, что искать, мистер Эшлинг.
Филиппе сделал еще глоток чая, и посмотрел на Сэнди своими странными почти не мигающими глазами. Если точнее, он мигал в среднем в три раза реже, чем обычный человек. Побочный эффект энергетических препаратов, позволявших не спать по трое суток с сохранением и даже увеличением скорости реакции.
- Карло, разумеется, можно сбросить со счетов, - охранник взглянул на часы. – Но дело не в этом. Давайте-ка я объясню. Вчера вечером мистер Лионе увидел свою девушку в двусмысленной ситуации – чему есть, один, два, - бармен и официант, четыре, будем считать, что кто-то из посетителей решится подтвердить, - значит, как минимум пять свидетелей. Обладая любящей и широкой натурой, а так же искренне доверяя ей, он поверил ее бредовым рассказам об инвалидности этого знакомого и даже пригласил ее «друга» с собой продолжить вечер, и более того, позволил ему заночевать в собственном доме. Двое людей – мой товарищ и ваш покорный слуга могут подтвердить, что весь вечер, стоило господину Лионе отвернуться, девушка о чем-то сговаривалась с молодым человеком, который предпочел скрыть свое лицо под гримом, а настоящее имя – за вымышленным. Кроме всего прочего, девушка потребовала покупки дорогостоящих украшений, да еще и в двойном размере, чего прежде за ней не водилось – вы следите за моей мыслью? А дальше идут предположения. Либо мистер Лионе что-то заподозрил, например, увидев, как мисс Нойер ночью идет в спальню к своему другу и в припадке ревности набросился на любовников. Либо это был заранее рассчитанный план содержанки и ее соучастника. В любом случае, предположим, что в… - он снова взглянул на часы. – Скажем, в без пятнадцати восемь утра, горничная обнаружит бездыханное тело мистера Карло Лионе с двумя пулевыми ранениями на полу в его спальне. И первая же экспертиза подтвердит, что он был убит из этого оружия, - Филиппе указал на пистолет в кобуре. – А охранник мистера Лионе, известный своей лояльностью работодателю, с одной стороны, и напряженными отношениями с мисс Нойер - с другой – вы же помните вчерашнюю бутылку, о, я ее не забыл – сообщит, что пистолет у него украли накануне вечером. Итак, мистер Эшлинг, что скажете?
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 14:56:02)
– Любящая и широкая натура? В случае начальника службы безопасности это называется профнепригодностью, – отметил Сэнди, потягивая остывающий чай. – Хороший план, – кивнул, – вот только в нем есть два слабых места.
Пусть экстерном, но журналист остается журналистом. В мире, которым правят корпорации, важно не умение писать, по-настоящему ценится лишь талант оперировать фактами. Эшлингу всегда нравились задания «аргументирую самую абсурдную теорию», правда равно до того момента, как он устроился на работу.
– Во-первых, бульдог знает, где я, и зачем.
Бульдогом за глаза называли начальницу службы безопасности земного офиса Эйч-Эйч-Джи. Высокая брюнетка со стальным характером, Сэнди распускал перед ней хвост на первом на его памяти корпоративе, даже не подозревая, кому пытается пускать пыль в глаза. Зато ему удалось ее рассмешить, так что потом она без возражений брала картонные стаканчики кофе и охотно отвечала на вопросы, которые возникали у него по работе, и касались ее профиля.
Бульдога, мужчина не сомневался, отлично знали в профессиональной среде, и не только на Земле, но и за ее пределами.
– Во-вторых, не в ваших интересах расследование убийства с использованием вашего табельного оружия, даже если вы будете фигурировать лишь свидетелем. Не мне вам рассказывать, что руководящие должности дают тем, кто умеет держать лицо. Те же, кто умеют убивать, десятилетиями совершенствуют мастерство.
Пустая чашка отправилась на край стола. Сэнди склонил голову, ожидая реакции визави.
– Мисс Уилер уже на рабочем месте, вы не рискуете ее разбудить.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
Филиппе кисло улыбнулся, протянул руку и взял со стола ID-карту Сэнди, постучал квадратиком по столешнице и спокойно убрал его в карман пиджака.
- Мистер Эшлинг, с вами приятно иметь дело и беседовать за чашечкой чая, но я вынужден констатировать, что времени не осталось. Пришли бы вы с этим предложением раньше, а так... У вас что-то около десяти минут, чтобы покинуть здание. Тогда вы останетесь в истории загадочным мимом по фамилии не то Сэндинг, не то как-то еще, который появился из ниоткуда и исчез в никуда. Это, разумеется, при условии, что вы не станете рисковать «не будить» спящую собаку и забудете обо всем, что здесь произошло. Если хоть кто-нибудь начнет задавать неприятные вопросы или если мой новый начальник засомневается в моей квалификации… боюсь, в деле обнаружатся новые улики, чей-то забытый ID, к примеру. Давайте не портить друг другу жизнь. Пусть мисс Уиллер получит свою косточку в виде желтой публикации о грешках Карло и его трагической гибели по их вине,я не против. Об остальном - молчите и всем станет лучше, поверьте. Париж даже в какой-то степени останется вам благодарен.
Филиппе поднялся, разминая кисти рук.
- Понимаете ли, в чем дело, мистер Лионе уже несколько часов как не представляет собой никакого интереса ни для кого, кроме экспертов-криминалистов. А потому я бы советовал вам не дожидаться… - речь Филиппе вдруг прервал пронзительный женский визг, и мужчина покачал головой. – …вот этого. Поторопитесь. На улице стоит мобиль, можете им воспользоваться. О потере карточки лучше заявить подальше от Парижа. Всего доброго.
Филиппе взял чашку и допивал чай уже стоя, как охотничья собака навострившая уши, готовый в любой момент бросится и доиграть последний акт представления.
…
Катарина визжала, глядя на лужу крови, в которой лежало то, что некогда было лицом Карло Лионе, визжала, цепляясь за косяк двери спальни, куда ее привела собственная глупость. Она подумала – нельзя же оставлять Карло то красивое колечко, что он подарил ей неделей ранее – серый камень, названия которого она не знала, в окружении бриллиантов и белого золота. Оно осталось на ночном столике. Она подумала – проскочить как мышка не сложно, подумаешь, секундное дело – и теперь ей оставалось только кричать от ужаса, цепляясь за косяк, потому что ноги внезапно подкосились, отказываясь ее держать.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-13 15:49:33)
Сэнди не стал спорить, встал и вышел из кухни, а потом и из квартиры, но вместо того, чтобы воспользоваться щедростью Филлипе, свернул к ближайшему кафе, где набрал номер экстренного вызова, а, когда на экране появилось некрасивое, но породистое лицо Энн Уиллер, зубастого бульдога корпорации Эйч-Эйч-Джи, принялся излагать ситуацию, не упуская ни единого факта.
Этой женщине стоило говорить правду и ничего, кроме правды, так как даже попытку скрыть незначительный нюанс она чуяла примерно минут за десять до того, как собеседник начинал юлить.
Рассказал как было и о Катарине (предыдущих встречах и вчерашнем вечере), и об убитом Карло, и о роли во всей истории охранника последнего, не забыл упомянуть о конфискованной ID-карте, и об угрозах.
Закончив разговор, достал из кармана исписанный наполовину блокнот и принялся набирать текст, так что только клавиатура дымилась. Добавлял пропущенные ранее факты, чуть менял акценты, подробнее остановился на роли Филлипе.
Кажется, у Эшлинга был неплохой шанс заработать на этой истории. Внутренние разборки в компаниях поощрялись равно до того момента, как становились достоянием общественности. А дальше у совета директоров было два пути: уволить всех, кто замарался во всплывшей истории, или начать процесс ликвидации предприятия. В условиях монополий конкуренция была бешенная.
Отправив статью – не идеальную с точки зрения стилистики, зато сенсацию своей актуальностью – главному редактору, Сэнди посчитал свою миссию завершенной и вернулся к зданию, оцепленному силами безопасности.
[icon]http://s52.radikal.ru/i137/1407/7c/5721a159cc7a.jpg[/icon]
- Плевать, - бросил Филиппе одному из охранников дома, примчавшемся сообщить, что Катарина обнаружила труп раньше времени. – Лучше проследи-ка за нашим гостем, - приказал он, глядя в окно на то, как мистер Эшлинг миновал щедро предоставленный ему мобиль и удалился в сторону только начавших открываться парижских кофеен. Потом налил себе еще чаю и снова сел за стол, достал ноутбук и ID Сэнди. Вопли сероглазой суки, доносившиеся из коридора, звучали музыкой для его ушей.
…
Сверкающие игрушки, рассыпавшиеся у ее ног, издевательски блестели при утреннем свете, пробивавшемся в окна, когда истерика Катарины начала мало-помалу сходить на нет, и судорожные рыдания превратились в негромкие всхлипывания, Париж встречал девятый час утра восемнадцатого мая.
Затихший дом будто существовал в параллельном пространстве – никто не вышел на ее крик, ни горничная, которой давно пора было появиться, ни охранники, ни Сэнди, который должен был бы уже выйти из ванной и прийти на помощь.
Катарина вытерла глаза, и, стараясь не смотреть на покойника, судорожно принялась собирать рассыпавшиеся безделушки, дрожавшие пальцы не слушались, не гнулись – зачем она это делает, она не понимала – инстинктивно схватилась за первое, что попалось под руки. На кухне послышался шум и шаги, и она вскинул голову, чтобы наткнуться на почти не мигающий взгляд Филиппе, и совсем не мигающий – пистолета в его руке.
- Фил, что…
- Этот урод, твой приятель вызвал сюда СБ Эйч-Эйч-Джи, - рявкнул Филиппе и на его всегда таком спокойном лице отразилось бешенство. – Ты почему не предупредила, тварь, что у него такие связи и полный отвал башки?
- Я не… я не знала! - Выдохнула Катарина, не понимая, о чем идет речь, но чувствуя – ни о чем хорошем. Она содрогнулась от мысли – вот и ее голова сейчас тоже превратится в такой же раздавленный арбуз, как голова Карло, потечет из нее такая же красная кровь, и закончатся навсегда все ее танцы, станет жестким и мертвым ее красивое тело исчезнут мечты и желания, и глупые страсти, и способность хохотать до упаду, и мама никогда даже не узнает, почему дочь совсем перестала ее навещать. Но главное – белые кости сквозь красный мякиш – она почувствовала, что ее выворачивает.
Филиппе сделал шаг вперед, и остроносый ботинок его туфли пришелся ей в аккурат в солнечное сплетение. Катарина скрючилась на полу, схватившись за живот, а потом потянулась вперед, ухватилась за ногу Филиппе и подняла на него огромные серые глаза.
- Фил, я не виновата, я не виновата, послушай, мы все исправим!
- Конечно, - он брезгливо пнул ее снова и снова поднял пистолет, - мы задержали убийцу, пытались выманить твоего сообщника, а потом ты попыталась бежать и была убита при попытке, неплохо? – Он улыбнулся, а Катарина зажмурилась – если крепко-крепко зажмуриться, всегда говорили ей в детстве, то ничего не почувствуешь – ни укола, ни противного лекарства, ни как тебе вправляют вывихнутое плечо – может быть, если зажмуриться достаточно крепко, то и смерти не почувствуешь? Если постараться достаточно, то… она услышала выстрел.
Получилось. Она не чувствовала ничего.
А потом Тощий подошел и резко дернул ее за руку.
- Вставай давай, Кэт, нечего валяться, - она непонимающе оглянулась – рай или ад или куда там попадают кошки после смерти – все выглядело как дом Карло, только на полу рядом с ней валялся оглушенный сзади ударом по черепу Филиппе, пистолет отлетел чуть в сторону, да на стене красовался след от пули, ушедшей в сторону. – Давай, давай, шаг, вот умница, еще шаг.
Тощий почти тащил ее на себе, и она цеплялась за него, панически оглядываясь, инстинктивно сжимая в руках браслеты и кольца, испачканные в крови и переваренных остатках ее вчерашнего ужина. Поняв это, она с отвращением разжала кулаки, и Тощий тут же остановился, укоризненно качая головой.
- Нет, Кэти, так не пойдет, нельзя так швыряться деньгами, - он отпустил ее, и она послушно встала на колени и начала снова – в который уже раз - собирать побрякушки, рассовывая их по карманам шелкового когда-то белого, а теперь грязного скользкого - преисподняя его побери какого скользкого! - халатика.
- Он умер?.. – Спросила она, когда Тощий снова дернул ее за руку и снова потащил – о нет, только не это – к лестнице наверх.
- Карло? Да.
- Нет.
- А, Филиппе…нет, кажется, я только его оглушил.
Они шли все дальше, пока не подошли к лестнице, и она в панике схватила Тощего за шею.
- Так, дорогуша, выбора нет. Можешь бояться, сколько захочешь, только не мешай мне, - он перехватил ее как пушинку, и она со всей силы вцепилась в его плечи и зажмурилась. – Как новобрачную, - пошутил Тощий, и она неожиданно расхохоталась – истерически, звонко – ничего себе новобрачная в залитом кровью и блевотиной пеньюаре.
- А ты… ты новобрачный что ли? – Сквозь хохот спросила она его, держа глаза крепко закрытыми и чувствуя его руки на своих бедрах и талии.
- Я служба собственной безопасности службы безопасности, - откликнулся он, а потом поправился. – В прошлом.
Она почувствовала поворот – это они преодолели пролет, потом еще один.
- Тощий, я ничегошеньки не понимаю, - пожаловалась она, доверчиво прижимаясь к его груди.
- Меня зовут Марко, кстати. И не понимай, зачем тебе? Целее будешь. Через десять минут пригонят оцепление, нам бы покинуть здание до этого момента. А там уж хоть трава не расти – труп у них есть, убийца тоже, и даже свидетель – куда как надежнее, твой приятель.
- А зачем ты меня спасаешь?
- Я рыцарь без страха и упрека.
- Я серьезно! – Она точно была не в себе, попыталась вывернуться и даже открыла глаза – чтобы тут же увидеть, что они уже преодолели три этажа и сквозь перила видно пугающую высоту.
- Вот ты бы вела себя спокойно, - недовольно отреагировал он, перехватывая ее удобнее, отчего она чуть не завизжала. – И вопросы глупые не задавай. Зачем спасают девушек из беды? Чтобы не было мучительно стыдно за бессмысленно погубленную красоту.
- Тощий…
- Марко.
– Марко, почему тогда ты не вытащил меня раньше? Ты же видел…
- Боссу не нравился Карло, я за ним приглядывал. Еще меньше ему нравился Филиппе, поэтому я не спешил вам помогать. Присматривался.
- Боссу?
- Ты не хочешь этого знать, - оружие, сообразила Катарина. Они же занимались охраной корпорации, занимавшейся оружием. А это всегда черный рынок. И это всегда деньги, о которых даже думать неприлично. Она замолчала, и Марко, как ей показалось, был этим доволен. Наконец, он поставил ее на ноги и приказал:
- Так, приехали. Дальше тебе придется самой.
Катарина послушно открыла глаза – и тут же отскочила на пару шагов назад от раскрытого окна, около которого он ее поставил.
- Нет, нет, Марко, нет, нет и нет, я лучше пойду вниз и все честно расскажу, и…
- Дура, - терпеливо ответил Марк, и поправил очки на переносице – она вдруг сообразила – вот отчего его лицо всегда казалось ей таким умным. Очки. Как странно – она никогда не обращала внимания. – Филиппе придет в себя и пристрелит тебя, а если не успеет, то точно свалит на тебя убийство. Ты не выкрутишься из этого.
- Ты не понимаешь, я не могу, я даже лестниц боюсь, - заревела она точно маленькая девочка, и он приобнял ее за плечи.
- Понимаю. А теперь – лезь. Ты же гимнастка, сильная и смелая, ты же кошка – кошки ходят по крышам, и ничего им не бывает. Давай. В глаза мне смотри – и лезь, - он мягко подтолкнул ее к окну, взял за руки, вытер ее ладони о собственный пиджак, положил ее руки на раму окна, поставил на подоконник, выглянул – и снова посмотрел в глаза.
- Кэти, тут нет никакой высоты. Веришь мне? В глаза смотри, - она обняла его одной рукой за талию, почувствовав пистолет в кобуре под тонкой тканью пиджака, перегнулась, ухватилась второй рукой за поручень пожарной лестницы, которая вела на крышу.
- Вот умница, хорошая девочка, - довольно сказал он, не отрывая от нее взгляда, и подтолкнул. Катарина, захлебываясь от ужаса, потянулась и неожиданно ловко оказалась на лестнице – тело помнило все ее давние трюки, даже если мозг и паниковал, она огляделась, пытаясь возобновить спасительный зрительный контакт. Тощий уже влезал следом за ней, и его длинное тело закрыло ее от посторонних взглядов.
- А теперь – лезь, - тихо сказал он. – Выше и выше. Как будто ты вообще ничего не боишься.
…
Они сидели на крыше одного из соседних зданий, надежно закрытые ото всех зарослями плюща. Катарина не помнила, как здесь оказалась, и предпочитала не смотреть вниз на картину, которая разворачивалась у дома Карло.
- А вот и твой приятель, - сказал Марко, указывая вниз, но она не могла посмотреть вниз, даже если бы захотела. – Ну, я бы на твоем месте тоже не стал бы на него смотреть. Он уже успел тиснуть о тебе статейку, хочешь почитать? Спокойно – ее пока видел его главред, ну еще пара человек - мы же служба безопасности, мы бдим, и я посмотрю, что можно сделать, чтобы она не вышла. Но многого не обещаю, сама понимаешь, я теперь тоже в бегах, а личные хорошие отношения имеют свойство быстро...
- Что значит тоже? – Катарина накрылась с головой его пиджаком, завернулась в него как в кокон – так было теплее, спокойнее и можно было не смотреть по сторонам.
- А ты как думала? Пока твое тело не обнаружат в Сене, ты числишься важным свидетелем преступления.
- И что делать? Я же не могу жить… работать так не смогу!
Он улыбнулся, и она подумала – какой он все-таки жуткий тип.
- Ну у тебя есть выбор: или организовывать свои похороны или искать способ потереть информацию о себе. Говорят, есть такие специалисты, в космосе и среди контрабандистов можно пошуршать, поискать, - он протянул ей маленькую карточку. – На, пригодится. Серьезной проверки не выдержит, но с Земли ты, во всяком случае, улетишь, а дальше разберешься.
- «Александра Эш…» - она прочитала имя на АйДи и непонимающе уставилась на Марко.
- Прощальный подарок от твоего приятеля. Я чуть-чуть ее перекодировал, пока Фил выяснял с тобой отношения, но ты не рискуй. Пойдем что ли?
Он протянул руку, и Катарина Нойер поднялась следом. Она уходила, как положено кошкам – по крыше, стараясь не оглядываться на город, остававшийся под ногами.
Отредактировано Katarina Neuer (2014-07-17 20:06:54)
Вы здесь » Moonrise Kingdom » Игровой архив » И снова о танго в Париже
