- Да кто ж меня терпеть станет, урода морального? - с откровенной иронией ответил Гримшоу.
Он хорошо помнил, что Ниоба порицала его взгляды на отношения, как и большинство женщин, в принципе. Ей не нравилось, что он заглядывался на других, ревновала, а Джону так и не удалось объяснить, что он любит ее так же, как и прежде. Ему пришлось год потратить на то, чтобы перестать ее вспоминать, так долго зарастал тот клок, который, как казалось, Ниоба вырвала у него из груди.
А та, похоже, была до сих пор на него зла. Наверное, даже через себя пришлось переступить, чтобы к нему обратиться.
Со временем Гримшоу смирился и перестал в мыслях укорять бывшую возлюбленную за то, что она не смогла его принять таким, какой он есть. Это была не ее вина. Но Джон не видел и своей. Он вырос в большой семье, и видел такие же большие семьи, где супруги были вполне счастливы. Нужно было видеть, чтобы это понять.
- К тому же, если уж заводить семью, мне нужно осесть. Если я буду колесить по галактике, меня родня так и не увидит, а дети на соседа будут похожи.
Тут в тугодумной башке Джона что-то щелкнуло, и он, без труда сосчитав время, призадумался еще крепче. Выходило ведь так, что вроде Джек родился в подходящее время, чтобы Гримшоу мог быть его отцом. От этой мысли в груди у наемника почему-то похолодело. Он покосился на злую черную женщину, которая была злее обычного, и облизнул губы. Ему хотелось задать ей один всего лишь вопрос, и в то же время Джон боялся услышать ответ, хотя сам был не робкого десятка.
- А-а-а, - потянул он после долго паузы, решившись наконец. - Скажи мне, Ниоба... А когда ты забеременела? - Гримшоу так и не смог спросить напрямик. - Ну, пойми правильно, твоему сыну четыре, а мы примерно в это время разбежались... Так что...
Отредактировано John S. Grimshaw (2014-08-04 22:25:29)