Ей не разрешили прикрутить Глорию снаружи звездолета, чтобы проверить, как медведи переносят открытый космос. Отключить искусственное гравиполе и немного полетать по коридорам ей тоже не позволили. Еще Хани запретили запихивать рисовый пудинг в тюбик от зубной пасты, когда она хотела поиграть в первых астронавтов; приставать к экипажу корабля, чтобы проверить свою теорию о том, что форма мочки уха влияет на карьерный рост; и шпионить за Бренди и мистером Кином - социальным работником, которая сопровождала двадцать одиннадцатилеток в экскурсионной поездке на межпланетную станцию “Гименон”, и их хмурого конвоира. На самом деле, ничего О”Рейли не шпионила. Она хотела составить полный психологический портрет Бренди, и вынуждена была извернуться и получить недостающие сведения хоть как, раз воспитательница отказалась заполнять ее анкету на 240 пунктов, не считая вкладыша с вопросами о состоянии здоровья родителей опрашиваемого. Вот и спрашивается, в чем дидактический смысл обучающей поездки, если школьникам не разрешают cамосовершенствоваться путем познания окружающей среды?
При посадке станция мигала забавными разноцветными огоньками. Через два часа после начала экскурсии Хани была вынуждена с огорчением констатировать, что это было единственным забавным, что встретилось ей на станции. Аудиогид в ухе - у всех школьников были такие же - монотонно читал приветственную речь, и девочка долго пыталась тайно подменить свой наушник на чужой, уверенная, что текст всем транслируется разный. Впрочем, в наушниках наверняка был вмонтирован генетический идентификатор, потому что подслушать, что же там вещают другим, она так и не смогла.
Жилые отсеки не очень поразили воображение Хани, как и кухонный блок, а на интересные генераторы связи им дали посмотреть только издалека, через двойную стеклянную стену. Потом объявили свободное время, и Хани стала прыгать по кнопкам гида: “Нажмите один, если вы хотите посетить метеостанцию. Нажмите два для экскурсии на смотровую площадку”. О”Рейли нажала тринадцать, чтобы послушать историю строительства “Гименона”, и сонный женский голос гида сменился прокуренным мужским:
- Красная дверь по левой стороне, коридор 16-браво. Быстрее.
“Здорово, - подумала Хани, - дополнительный уровень”. И, не задумываясь, свернула с помеченных зелеными стрелочками туристических маршрутов в административную зону, искать коридор 16-браво.

Отредактировано Honey O'Reilly (2013-07-14 11:49:18)

Путаница коридоров напомнила Хани мышиный лабиринт из логической обучающей видеоигры «Кому сыра?». Удивительно, как взрослые не путаются в одинаково зеленых стенах. Может, к совершеннолетию у людей вырастает особый орган со встроенным компасом, как у перелетных птиц, который подсказывает им «курс на работу», «курс домой», «паб по левому борту»? О’Рейли подумала, что надо бы установить маячок на вертолет старшенького, чтобы получше изучить это явление. А если ей еще удастся уговорить брата поносить чуток биометрический анализатор, можно будет оформить исследование в полноценную работу и протолкнуть доклад на следующую ярмарку талантов.
За этими честолюбивыми мыслями юное дарование дважды прокатилось на лифте. Дважды – потому что голос в наушнике сначала велел подняться на два этажа, а потом поинтересовался, какого черта она делает на обзорной площадке и велел спуститься на шестую палубу. Вообще, голос был какой-то дерганый. Хани решила, что когда она пройдет квест и найдет таинственного навигатора, она посоветует ему записаться на курс ругарской фрейдистской йоги, согласно ее прошлогоднему опросу, йога снижала уровень стресса офисных работников на 14,3 процента эффективнее, чем «Прозак-Джой» от Аль-Шумкар. Голосу в наушнике не мешало бы постоять немного в позе «Юный пастух играет на свирели оду закатному солнцу на дамбе Хи-Чен, пока стая харнашшей поедает отару в бамбуковой роще», а то известно, как все кончится – сегодня он кричит на маленьких девочек, завтра пнет котенка, а послезавтра поступит учиться на философа и станет конченым психом. Хани жалела, что в ее наушниках не было микрофона, не то она бы спела нервному навигатору успокаивающую песенку про пингвиненка Ю-ю и большие льдины.
- Холера, Би-Джей, - снова взорвался голос на том конце. – Ты только что был около машинного отделения, а сейчас радар ловит твой сигнал у кафетерия на второй палубе. Какого черта? Очумели эти приборы, что ли.
- Нехорошо ругаться при детях. – Манерно заметила Хани, повторяя себе под нос «холеру», чтоб не забыть.
- Что значит, ты все еще в машинном? Ладно, потом разберемся, греби к кафетерию, знаешь как? Да, мимо ремонтного цеха, а там все время прямо, пока не дойдешь до грузовых лифтов. У кафетерия зеленая дверь, а там под табличку «узел аварийной связи». Не забудь надиктовать приветствие, на записи его нет. Жмешь одновременно на кнопку вещания и на аварийный блок, третий слева, дальше по всплывающим подсказкам.
Хани не знала, где находится машинное отделение, в котором застрял загадочный Би-Джей, но кафетерий располагался в трех шагах от места, где она стояла. И тогда добрый ребенок решила сэкономить нервы этого парня на том конце передатчика. Мышью прокравшись до зеленой двери, она без труда нашла табличку аварийного узла. За ней оказалась тесная коморка, без окон и интересных плакатов, с двумя мониторами и гигантским пультом. О’Рейли нашла третий слева тумблер и то, что ей показалось наиболее похожим на кнопку вещания.
«Вас приветствует интерфейс радиоузла станции «Гименон». Вы уверены, что хотите переписать текст утренного сигнала  начала дня?» - «Нет, - сказала Хани, - я хочу найти кнопку вещания».
Одна из клавиш пульта подсветилась зеленым, и девочка отжала в этот раз правильную комбинацию.
«Пожалуйста, нажмите "Править" и надиктуйте вводное слово к вашей записи» - высветилось на экране, и Хани нервно вздохнула, разрываясь между лаконичным «Алоха» и глубокомысленным «Хао, бледнолицые».

Отредактировано Honey O'Reilly (2013-07-19 14:53:12)

- Я нечаянно! – сходу выпалила Хани классическую отповедь всех нашкодивших детей, едва почувствовав, как над ней склоняется фигура взрослого. И с опозданием поняла, что это прозвучало не вполне реалистично – нечаянно отбилась от группы, нечаянно вошла, куда не просят, нечаянно стала нажимать на кнопки.
- В смысле, подслушала нечаянно, - поспешила объясниться девочка. – А пришла сюда, потому что меня об этом попросили. И кнопки совсем не незнакомые. Вот это – модулятор частоты, - повторила О'Рейли название, которое не понимала, вслед за голосом из наушника – не важно, что оно значит, главное – что звучит солидно, и что это правда. – А здесь можно выбрать заставку записи из списка. – Хани пролистала бесконечные "приветствие выходного дня", "приветствие по случаю премирования", "приветствие при визитах членов совета" и наткнулась на неожиданное. – О, смотрите, песни китов. Давайте поставим песни китов?
И показав, что она здесь уже почти обжилась, Хани выложила свой главный козырь, благодаря которому надеялась задержаться в этом интересном месте еще немного.
- Я здесь только потому, что людям нужна моя помощь. Видите, здесь нет никого, кто может включить запись, это должна сделать я. Этот их начальник, который рассылает людей включать записи, а потом не может объяснить дорогу, очень расстроится, если его запись не выйдет в эфир. А он и без того какой-то чересчур нервный, я за него беспокоюсь. Граждане галактики ведь должны друг другу помогать, правда, мистер Кин?
Мрачного сопровождающего она не особо боялась – во-первых, он казался слишком погруженным в себя, чтобы заботиться детьми, а во-вторых, она всегда доверяла мужчинам-воспитателям больше. Вероятно потому, что ее оружие на крайний случай, когда не дают конфет или отбирают лазерный резак, который она первая нашла – рев в три ручья – на мужчин действовал без осечек.
На экране перед ними высветилась надпись «on air», внизу побежали цифры двухминутного обратного отсчета, оповещая, сколько времени осталось до прямого включения. Хани восприняла эти слова буквально и задохнулась от восторга:
- Мы что, в рубке управления полетом? Мы сейчас взлетим? Ой, а давайте всех разыграем и сделаем вид, будто мы гигантские саламандры из анти-вселенной, прилетели порабощать станцию, давайте?

Акции мистера Кина в глазах Хани росли, будто на дрожжах. Из среднестатистического взрослого, который живет по рабочей инструкции и графику соседнего кабака, он вырос до нетипичного совершеннолетнего, который реагирует на необычную ситуация с участием ребенка адекватно, а не отмахивается классическим «Делай, что сказано. Вырастешь – поймешь». А когда Хило вышел в эфир, О'Рейли повысила его еще на две звездочки – до взрослого, который умеет веселиться. Большая редкость в наши дни.
- Антиглобалисты! – восхитилась Хани. – Я о них слышала. Это те, которые хотят провести школьную реформу образования, да? Что-то там про глобусы. Они еще мешают заводам работать. Здорово! – Она замолчала, давая Кину произнести приветственную речь.
Про антиглобалистов О'Рейли слышала только краем уха, когда родители обсуждали замороженную из-за перебоев в работе грузовых линий поставку семян на Ругару, но не хотела выглядеть неучем. Из разговора она вынесла, что антиглобалисты мешали старшим О'Рейли работать, что было не очень здорово, но среди родительского шепота несколько раз промелькнуло что-то об угнанном транспортном звездолете, который ушел от погони и затерялся на краю системы. А все знают, что плохих парней всегда ловят, а ловко уходят от преследования только подавшиеся в бега герои, которых неправильно поняли. Значит, быть антиглобалистом – круто. Хани решила, что сделает себе такой значок, когда вернется домой. Интересно только, чем им в самом деле не угодили глобусы?
- Шикаааарно, мистер Кин. – Поспешила восхититься девочка, когда Хило выключил микрофон. – Прямо как при переговорах с пиратами, захватившими заложников – вы дали им понять, что вам известна их мотивация и дистанцировали себя, как суверенную силу, которую они подсознательно начнут опасаться. Что? – Пожала она плечами, - я прослушала онлайн-семинар о подавлении восстаний и урегулировании конфликтов с преступными группировками, у меня даже диплом есть.
Хани опустила голову на скрещенные руки, наблюдая, как на мониторе танцуют цифры отчета о ходе трансляции.
- Про свободу – отличная фраза, прямо как в супергеройских фильмах. Только про преступления корпораций вы зря придумали, многие могут догадаться, что это была шутка. Все знают, что преступления – это по части космических пиратов, а корпорации нас от них защищают.

Отредактировано Honey O'Reilly (2013-08-21 15:05:51)