Если бы Ниа была шпионом, то очень и очень плохим, потому что скрываться и тайно пробираться куда-то она совсем не умела. Но до сих пор ей несказанно везло. Не смотря на то, что корпорация объявила ее в розыск, и ее лицо мелькало на всех  новостных лентах, а ее данные были переданы во все космопорты, каким-то чудом мисс Вонг все же удалось пробраться на "Медею". По дошедшим до нее слухам, именно здесь находился человек, который мог ей помочь. Более того, не просто мог, а даже хотел, поэтому позаботился о том, чтобы эти слухи до нее дошли. Ниа не особо понимала, зачем ему ей помогать, да и можно ли доверять. Тем более, что слухи немного иного рода шептали, что этому человеку не только доверять нельзя, а вообще лучше не связываться. Но выбор вариантов был не слишком широким, поэтому приходилось иметь дело с меньшим злом.
Но где же ей искать своего благодетеля? Спрашивать у любого встречного опасно, неизвестно, кто эти люди и что у них на уме. Но и бродить днями по базе – тоже не выход. Осторожно, чтобы не привлечь лишнее внимание, женщина осмотрелась, пытаясь решить, куда же ей для начала податься. На одной из новостных лент высветилось ее изображение. Ниа нервно поправила шаль, прикрывавшую ее волосы и лицо. Ничего необычного, мусульмане-староверы до сих пор указывают своим женщинам прикрывать лицо. Но вот что было необычным, так это еле заметная  полоса –указатель, ведущая от одного экрана до другого. Ниа оглянулась. Обычно такие полосы использовали в больницах,  космопортах и огромных офисах корпораций, чтобы указать, куда  посетитель должен идти, чтобы не заблудиться. По этой светло-желтой полосе никто не двигался. Поняв, что стоит уже подозрительно долго, мисс Вонг уверенной, но неспешной походкой пошла по коридору вслед за указателем. И как только она добралась до следующего рекламного щита, на нем тоже появилось ее изображение. Ситуация повторилась у третьего и четвертого, так что Ниа была уверена, что полоса предназначалась именно для нее. Делая вид, что движется не за указателем, а просто по дороге с ним, она забиралась все дальше в глубины базы. Добравшись до не слишком гостеприимного на вид питейного заведения, женщина, ни на миг не остановившись, вошла внутрь. Краем глаза она заметила, что ее желтая дорожка из хлебных крошек погасла.
Оказавшись в малолюдном баре, она опять растерялась, ведь внутри никаких указателей не было. Бармен предложил ей выпить их фирменный коктейль, который оказался горьковатой жидкостью неестественно лимонного цвета. После пары глотков Ние захотелось посетить местный клозет. Она свернула в коридорчик, указанный барменом и увидела. Кроме туалета  в коридоре было еще несколько дверей, видимо, ведущих на склад. Женщина с удивлением заметила, что вместо обычно таблички WC и фигурок мальчика и девочки, обозначающих кому идти налево, а кому направо, какой-то шутник прилепил на дверь туалета два улыбающихся смайлика, один из которых еще и подмигивал. Забыв, зачем пришла, она дернула ручку той двери, которая находилась ближе к подмигивающему желтенькому смайлику.  Ощущение нереальности всего происходящего никак не хотело ее покидать.
- Мистер Хелстон? – неуверенно позвала она, осматривая заставленный всевозможными ящиками и ящичками склад.

Отредактировано Nia Wong (2013-08-27 13:59:49)

Ниа совершенно растерялась, услышав вопрос человека, восседавшего на куче коробок, словно царь на троне. Он, видимо, и был Ньютоном Хелстоном, который, как твердили слухи, жаждал с ней встретиться. Но, судя по его тону и выражению лица, слухи были слишком преувеличены. Женщина неуверенно переступила с ноги на ногу. Сесть ей, конечно, не предложили, потому что сесть было негде. Может, стоит прямо сейчас развернуться и уйти? Как-то все вокруг настораживало.
- Что… - неуверенно начала она, - что вы подразумеваете под "тоже Ниа Вонг"? Я Ниа Вонг и есть, единственная в своем роде, на сколько мне известно…
Где-то в коридоре хлопнула дверь. Ниа затравлено оглянулась, вся собралась, готовая в случае опасности дать отпор противнику и спасаться бегством. Но ничего не произошло. Наверное, кто-то просто не очень вежливо пнул дверь уборной, вот и все. Ее хрупкое душевное равновесие еле выдерживало это постоянно напряжение, постоянную потребность прятаться, вздрагивая при каждом подозрительном шорохе, каждый раз оглядываться, пытаясь определить, не следит ли кто за тобой. Она слишком устала.
- Мистер Хелстон, - женщина шагнула в сторону собеседника, - я знаю, что вам, наверное, будет трудно в это поверить, но я совершенно ничего не знаю ни о каких вирусах, песчаных язвах или гигантских кальмарах! И не имею ни малейшего понятия, откуда у вас эта информация… - Она на несколько секунд уставилась в пол, пытаясь подобрать правильные слова. – И еще сложнее, наверное, будет поверить, что я абсолютно ничего из тех событий не помню. – Еще шаг в сторону Хелстона. – Но прошу вас, вы моя последняя надежда, я больше не знаю, что мне делать и куда пойти! Обещаю, я расскажу вам все, что помню об экспедиции, но не в моих силах побороть амнезию…
Она пыталась поймать его взгляд, чтобы он смог увидеть в ее глазах то бескрайнее отчаяние, которое ее сейчас охватывало. Больше некуда идти, не у кого просить помощи. Пройдет не так уж много времени,  и агенты корпорации выследят ее. Она попадет под суд за преступления, которых не совершала.

Ну конечно же, сообщение мистера Хелстона, распространяющееся во всевозможных направлениях, просто не могло не привлечь внимание не только той, кого оно касалось, но и множества любителей (или точнее любительниц) легкой наживы. Ние раньше и в голову прийти не могло, что кто-то захочет выдать себя за нее, ведь вряд ли кто-то извлек бы много пользы от ее скромного заработка или скромных (как позволял ей считать достаточно высокий уровень самокритичности) достижений на поприще науки и литературы. А в данной ситуации ее удивляло, что желающие примерить на себя шкурку мисс Вонг не опасались повышенного интереса со стороны полиции. Хотя, люди такого типа без сомнения обладали более развитыми навыками скрытности, а ведь даже ей самой пока что удавалось оставаться непойманной.
Каждое слово из объяснений собеседника тяжелым камнем давило на ее и без того уставшие, хрупкие плечи. Ее история – ее настоящая история! – мало чем отличалась от тех, которые рассказывали многочисленные притворщицы. Она для него была только очередной из длинной череды выдумщиц, еще одной обманщицей, которую надо было вывести на чистую воду. Сообщение об амнезии уже не было в новинку для Хелстона. Ниа  хоть сейчас могла процитировать монолог Сехизмундо, из которого после долгих сомнений наконец-то выбрала эпиграф для сборника, но имени свекрови, как ни странно, она назвать не смогла бы. Они с Маркусом поженились, особо не вникая в родственные связи друг друга, и их совместная жизнь длилась не столько долго и спокойно, чтобы нашлось время заглянуть в богами забытую колонию для знакомства с родственниками, о которых муж даже никогда не вспоминал.
"Я не мошенница!" – хотелось запротестовать ей, но улыбка мистера Хелстона, его тон, даже вся его поза очень неоднозначно намекали, что лучше его не перебивать. Ощущение было такое, словно она опять оказалась на выпускном экзамене в университете, только вместо экзаменационной комиссии перед ней сидел один из опаснейших людей во Вселенной, а от ответов на вопросы, возможно, зависела ее жизнь. Женщина украдкой пыталась рассмотреть в темных углах трупы (или части трупов) неудачливых притворщиц. А еще она очень надеялась, что для того, чтобы доказать подлинность свое личности, ей ни с кем не придется спать.
- 66-й, Форестер, - уверено ответила женщина, стараясь не смотреть  на собеседника, и запнулась перед ответом на последний вопрос. – У меня нет дочери, - взяв себя в руки, чуть дрожащим голосом наконец-то ответила она.
То ли мистер Хелстон был необычайно всеведущ, то ли просто случайно попал в больное место. Ниа никому не говорила, даже матери. Она не знала, был ли девочкой или мальчиком тот маленький комочек плоти и крови, который она потеряла после гибели мужа (ей всегда хотелось называть его смерть именно гибелью), но почему-то всегда воспринимала его как дочь, посвятив ей несколько поэзий, которые вместе с посвященными Маркусу тихо покоились в ее личном дневнике, не готовые пока выйти в печать.
- Я прошла в следующий тур викторины? – попыталась пошутить Ниа, чтобы хоть как-то развеять накатившую грусть. Сколько еще вопросов ей зададут и на сколько из них она сможет ответить?

Отредактировано Nia Wong (2013-09-21 17:51:48)

Что-то едва уловимо изменилось в окружающей среде. То ли запах из кухни донесся другой, то ли песня в проигрывателе сменилась, то ли холодный взгляд мистера Хелстона чуть-чуть растаял.  Ниа слегка взбодрилась и воодушевилась. Хоть что-то хорошее наконец-то случилось! А она уже и не надеялась. Вот сейчас она совсем окончательно убедит собеседника в том, что она – это она и есть. И он совершенно не расстроится из-за того, что она почти ничего не помнит, а будет рад ей помочь и без сведений…
Мечтать, конечно, не вредно, но только не в ситуациях, подобных этой, когда надо постоянно быть на стороже и затылком чувствовать момент, когда надо поскорее ретироваться. Хотя, он ведь подхватил ее глупую аналогию с викториной... Ниа неуверенно улыбнулась в ответ  на улыбку мужчины. Ее несомненно радовала и согревала новая дружественная атмосфера, но уж очень подозрительно мистер Хелстон на нее смотрел.
- Где сейчас мой корабль? – повторила женщина, как будто не была уверена в том, что расслышала вопрос правильно.
Возможно она все же неправильно поняла, чего от нее хотят. Ее уже не раз и не два спрашивали, куда делась "Цинтия". И ни разу мисс Вонг не смогла внятно ответить на этот вопрос. Она во всем винила амнезию, и осмотревший ее доктор, в общем, подтвердил диагноз. Но для нанимателя такого аргумента было недостаточно не только чтобы пожалеть бедняжку и выплатить соответственную денежную компенсацию, но даже чтобы поверить в ее слова и спокойно отпустить на все четыре стороны.  Вместо этого ее пытались незаслуженно обвинить, а теперь вообще объявили в розыск. Да, веселые летние приключения посреди зимы выдались у Нии Вонг.
- Его нет, - покачала головой она, все еще раздумывая, как бы ответить более убедительно. – Удален из реестра, как будто его никогда не существовало. Возможно, кто-то заметает следы, но обвиняют в этом меня. А куда он делся на самом деле, - Ниа грустно улыбнулась, - я смогу сказать только тогда, когда восстановится моя память.
Вот сейчас очень уместно было бы упасть на колени перед Хелстоном, молить о пощаде и помощи, причитать и плакать в надежде разжалобить его. Но Ниа на столько устала и разочаровалась во всем на свете, что сил о чем-то просить не было.
- Если вы готовы подождать ее восстановления, - поежившись, женщина окинула взглядом мрачный склад, - нельзя ли сделать это в другом месте? Вдруг кто-то из... местных... меня заметил и опознал?

Она всегда считала, что терпеливость – очень хорошее и нужное качество, достойное похвалы и восхищения. Но прозвучав из уст Хелстона в сопровождении очаровательно маниакальной улыбки, это слово обрело в ее понимании новые грани значения. Ведь можно быть терпеливым, спокойно заряжая дробовик, которым двадцать восемь секунд разнесешь голову почтальону, нетерпеливо трезвонящему в дверь. Или в течении года методично подсыпая аконит в грибную подливку, традиционно подаваемую к ужину. Или вдумчиво и медленно сверля чью-то коленную чашечку без применения наркоза. Терпеливость, как оказалось, очень неоднозначная черта, и Ние очень не хотелось узнавать точно, каким ее видом владеет мистер Хелстон.
Впрочем, будь она не такой уставшей и чуть более искушенной в науке о душе (или о разуме, уж как кому удобнее считать), то могла бы заметить, что судя по манере ведения разговора, сопровождаемого редким полуулыбкам, по напускной  ленивой усталости, скрашенной проблесками заинтересованности в холодных глазах, собеседнику свойственна терпеливость хищника, часами таящегося в засаде в ожидании подходящей жертвы. Одно понять было трудно: кем же для него является сама Ниа – той самой жертвой или всего лишь наживкой?
По крайней мере, она неплохо его развлекала. Энтузиазм, с которым Хелстон начал описывать удивительный прибор, не пытаясь при этом скрыть все видимые и невидимые недостатки несертифицированного медицинского оборудования, был сравним только с энтузиазмом ребенка, в ярких красках расписывающего друзьям все прелести полученного на Рождество подарка.
- Ну что ж, таланты иногда рождаются в самых неподходящих для этого местах, - заключила Ниа, надеясь, что высказав эту мысль вслух, она быстрее убедит себя в том, что эта подозрительная по описанию машинка не только не убьет ее, но и поможет удачно справиться с проблемой.   
Уж очень ей не хотелось попадать в тюрьму. Даже если ей дадут отдельную камеру с телевизором, бесплатным вай-фаем и кофе со сливками по утрам. Она пропустила злую шутку мимо ушей, но решила, что мемуары она все же когда-нибудь сможет написать. Когда вылезет из этой передряги, поселится где-нибудь в богом и властями забытом местечке, обзавадется семьей, тихо состарится и начнет скучать по прошедшей молодости.  Но для свершения этих дальновидных планов надо было дать мистеру Хелстону хоть какой-то вразумительный ответ.
- Полагаю, выбор у меня не слишком велик, - устало пожала плечами женщина. – Так что я согласна принять участие в вашем… эксперименте…  если по его окончании вы гарантируете мне помощь.
"Если я доживу до окончания," – мысленно добавила она, пытаясь отогнать назойливое чувство, что сейчас она выступит в роли лабораторной мышки, а Ньют сыграет роль безжалостного ученого.

От волнения сердце Нии оглушительно стучало в ушах. Она на несколько секунд закрыла глаза и сделала пару дыхательных упражнений, пытаясь успокоиться. Да, она окончательно решила, что ни за что не сядет в тюрьму, даже если для этого придется доверить пирату и непроверенному медицинскому оборудованию свой мозг. Но это не избавляло ее от страха перед неудачей, которая может стоить ей если не жизни, то по крайней мере способности мыслить по-человечески, превратив ее в овощ.
- Благодарю за высокую оценку моего вклада в развитие науки, - кивнула женщина, пытаясь не показывать, как ужасно себя чувствовала.
Мистер Хелстон слишком ярко воплощал ее неприятные ассоциации с лабораторной мышью и исследователем. Ниа мысленно начала считать от ста до одного на древнекитайском, чтобы отвлечься.
…95… 94… 93… Притащенный Ньютом аппарат выглядел словно гость из кошмаров студента-электротехника за день до сдачи финальных экзаменом, как гротескная фантазия больного  разума, воспитанного в лучших традициях  второсортной развлекательной литературы и кино второй половины 20 века, с которыми Нии пришлось близко познакомиться в студенческие годы благодаря увлечениям соседей по общежитию.
… 88… 87…
- Да-да, разберусь, - дрожащим голосом ответила она, бросив растерянный взгляд сначала не Хелстона, а потом на прибор, который иначе как "орудием пыток" назвать не удавалось.
Крепления в самом деле были несложными, прилепить их не составило бы большого труда, если бы руки Нии тряслись не так сильно. …73…72…71…Хотя голубоватые вены четко виднелись под тонкой бледной кожей рук, ей пришлось несколько раз передвигать датчики, чтобы они разместились согласно инструкции.
Одев розовое подобие шлема, женщина сжала рукоятку рубильника влажными холодными пальцами. …64… 63… 62… Не было смысла спрашивать, что может с ней случиться, если прибор сработает не так, как должен сработать теоретически. Она не хотела знать ответ заранее.
…61… 60… Нервно сглотнув, она закрыла глаза, и услышала, как Хелстон щелкнул переключатель на мониторе. Да, она будет внимательна, вот только еще пару секунд посидит с закрытыми глазами… 57... 56… Ниа резко нажала на рубильник и открыла глаза.
- Аа!...
Словно сотни маленьких иголок одновременно вонзились в ее мозг. На экране монитора появилась яркая вспышка, сменившаяся калейдоскопом картинок. Плохо освещенный коридор, очень похожий на тот, который привел ее на этот склад... Мигающий источник света… Светящаяся сирена системы оповещения, точно как когда-то в школе на тренировках по цивильной обороне…
Пульсирующая боль от "иголок" (может это и есть обещанные удары током?) не отступала. На экране опять взорвалась вспышка света, быстро рассеялась и превратилась в молнию, сверкающую на грозовом небе. Неужели это никогда не закончится? Ей было страшно. Она боялась, что не выдержит, что случится что-то… Похороны. Очень похожие на похороны Маркуса. Лица коллег мелькнули и исчезли так быстро, что Ниа не успела понять, то ли это ее первая команда, то ли последняя. "Цинтия". А может быть другой корабль. Может тот, на котором она впервые летела в гости к отцу. Прозрачные  волны Хеймдалля. Отец, улыбающийся и дарящий ей игрушку…
Ниа не понимала. Эти картинки не были связаны со стертыми из памяти воспоминаниями. Наоборот, большинство из них она прекрасно помнила. Но ведь Хелстон сказал... Из вихря быстро мелькающих изображений на экране всплыло иронично улыбающееся лицо пирата и снова утонуло в общей массе. Маленькая беленькая мышка, бегущая по лабиринту, точно Ниа, блуждающая в лабиринте своего сознания.  Она толкает дверь и входит внутрь. Нет, это был плохо освещенный коридор. И мигающая сирена… сменяющаяся русалкой, задорно подмигивающей Одиссею и его команде…
Почему сирена? Похожее на смесь бегемота и морского котика животное,  плескающееся в водах заповедника на Хеймдалле… Свет, животное, русалка, - три образа мелькали на экране, сменяя друг друга.
Ниа обернулась к Хелстону, не обращая внимания на то, что сидеть так было неудобно и датчики могли сползти со своих мест. Все равно ведь машина работала не так, как должна была. Она со всех сил концентрировала свое внимание на пирате, пытаясь вытянуть из памяти все, что он нем знала. Даже не смотря на экран она  могла точно сказать, что сейчас там всплыло изображения мистера Хелстона в шляпе-треуголке, с повязкой на глазу и попугаем на плече.
- Этот аппарат не раскрывает закрытые участки памяти, - вслух заключила Ниа, - он читает мысли. – И в подтверждение опять вообразила ту же пиратскую картинку, пытаясь удержать ее как можно дольше на экране, но изображение рассыпалось, опять сменившись цветной кутерьмой. – Как мы сможем добраться до неактивных зон, если это чудо техники даже не собирается так углубляться в мою память?

Смех пирата нисколько не напоминал зловещий хохот злодеев из кинодрам середины 20 века,  но по звучанию и ощущению был не менее зловещим. Впрочем, Нию он не столько испугал, сколько удивил. Ей было непонятно, отчего это Хэлстон так радуется, ведь они пока что совершенно ничего не добились. Хотя, может быть, радоваться ей не хотелось от того, что она, в отличии от Ньюта, сидела в жутком подобии пыточного кресла, с прикрепленными к точкам пульса датчиками и проводастым шлемом на голове, который время от времени бил ее током. 
Ниа хотела ответить, что для юнги она уже слегка не в том возрасте, но промолчала. Шутки о женском возрасте она всегда считала моветоном, даже если речь идет о ее собственном, и тем более, если этот год вполне может стать последним в ее жизни, не такой уж длинной, если смотреть со стороны.
- Я постоянно пытаюсь о ней думать, - ответила женщина, - но, как видите, не слишком хорошо получается…
Она честно пыталась заставить себя думать о пропавшем звездолете. "Цинтия… Цинтия… Цинтия…" – мысленно повторяла она, безжалостно отметая мысли о русалках, чародейках, бабочках и кактусах. В голове словно сотня разъяренных кошек запустили свои острые коготки в мозг. У Нии даже слезы на глазах выступили. Стиснув зубы, она опять сконцентрировалась на мыслях об экспедиции, и посмотрела на экран. Видимо, весьма не безболезненный импульс запустил какой-то процесс памяти, потому что не экране появились новые изображения. Корабль, то ли плывущий, то ли зависший в пространстве, в самом деле был "Цинтией", или, по крайней мере, таким, как его запомнила Ниа. Женщина старалась не отвлекаться на посторонние мысли, постоянно удерживая в центре внимания звездолет, и все же трудно было сказать, что из увиденного всплыло из глубин ее памяти, а что было придумано только что.
- Мышление само по себе образно, - попыталась оправдаться мисс Вонг, не обращая внимания на вновь замелькавшие на экране образы-ассоциации, вне сомнения, сотворенные только что и никакого отношения к утраченной памяти не имеющие. – Может быть, "Цинтия" попала в пространственный разлом? – предположила она, раздумывая над раздвоенным кораблем. – Это возможно физически? Или драйвер-сеть дала сбой и вывела ее невозможной точке пространства?
Невысказанная вслух мысль о возможности вывода в двух точках времени и последующий парадокс, который устранился в следствии уничтожения звездолета, не преминули отобразиться на экране в виде ярких картинок, слишком похожих на кадры из различных художественных фильмов. 
- Если корабль попал обратно в пространство черной дыры, возможно ли, что все известные данные о нем будут стерты?
Последнее предположение граничило с мистикой, но ведь "Цинтия" в самом деле пропала из всех реестров, а в том, что она существовала на самом деле, Ниа была уверена. Да и многие могли подтвердить этот факт. Иначе в саботаже чего ее обвиняли?

"Да, я обязательно напишу об этом поэму," – подумала Ниа, решив также, что как эпиграф использует именно этот комментарий Ньютона. Все обдуманное незамедлительно предательски отразилось на мониторе. Хорошо, что пират в этот момент туда не смотрел. Он думал. А она молчала и не мешала. Следила за сменяющими друг друга образами на экране, пыталась упорядочить их, понять, на сколько много усилий надо приложить, чтобы контролировать свое сознание. И как все это можно применить в последующей жизни, если таковая ее ждет.
Внезапно Хелстон с чувством отвесил затрещину метафорическому затылку монитора. Женщина вздрогнула от неожиданности и от очередного импульса, кольнувшего в мозгу.
- Всегда ненавидела физику и никогда ее не понимала, - словно оправдываясь, вздохнула Ниа и, как было указано, сосредоточилась на своих воспоминаниях. Ничего из того, что показывал экран, она не помнила. Но все же, она это видела и изо всех сил пыталась отсеять лишние отвлекающие образы, норовящие проскользнуть в цельный поток воспоминаний. В общем, получалось уже не плохо. Еще пару месяцев тренировок с проводками на голове и она сможет по памяти показывать фильмы.
- Значит, не одна я могла спастись?  - с внезапной радостью и тревогой спросила Ниа, срывая с головы и рук уже ставшие ненавистными датчики. По ее мнению сеанс чтения памяти был закончен, ей надо было отдохнуть и почувствовать себя комфортно. Хотя бы слегка.
Да, она видела (не тогда, а сейчас, на мониторе), что ближайшие к кораблю капсулы упали или как улетели в черную дыру. Но ведь это совсем не означало, что не было тех, которые она просто не заметила. А ведь она до сих пор не могла вспомнить, как оказалась в спасательной шлюпке. Хотелось верить, что все-таки не одна она выжила, что хоть кто-то из тех чудесных людей, с которыми ей довелось работать в рейсе, остался жив. И, наверняка, намного умнее ее, раз уж никто больше не явился в офис корпорации, позволяя сделать из себя козла отпущения.
- А эти символы… - добавила женщина задумчиво. - Я ведь уже их видела раньше. То есть позже. После того, как меня вытянули из спасательной капсулы, - она попыталась вспомнить, уже без настойчивой помощи чудо-машинки, только что увиденное. -  Бортовой компьютер по запросу вывел данные на этом… языке. – Правду говоря, она еще не была уверена, в самом ли деле это язык, или просто неизвестный шифр. – Я собиралась расшифровать хоть что-то, пока подобравший меня корабль подлетал к Кеплеру-62, но как только мы загрузили данные из капсулы в бортовой компьютер, он словно с ума сошел.
У Нии не было с собой заметок по работе с надписями на тех вещицах, которые последние несколько лет находили в разных уголках вселенной, но она была уверена, что некоторые символы совпадали или, по крайней мере, были похожи на те скупые надписи на артефактах, к которым у нее был доступ. Что это, не понятое послание от иной цивилизации, или специально разработанный вирус, ломающий все программное обеспечение корабля? 
– Не берусь утверждать с уверенностью, - продолжила она, -  но мне кажется, что между ними и тем, что случилось с "Цинтией", есть связь.  Похоже на то, что эти… письмена как-то влияют на работу компьютеров. А еще, - она все же решила поделиться и этой догадкой, - есть связь между ними и некими артефактами, якобы созданными другой цивилизацией, наверное, вы о них слышали…
Именно над их поиском и работала команда корабля, а мисс Вонг наняли для исследования лингвистической стороны вопроса. По спине у Нии пробежали мурашки. Это же наверняка она, пытаясь вывести толк в обрывках неизвестного языка, ввела в компьютер опасные символы. Она заразила "Цинтию" этим странным вирусом, ставшим, возможно, причиной ее гибели. А потом сама же первой сбежала. Не зря, ой не зря ее обвинили в саботаже.

Мистер Хелстон заметно оживился, услышав об артефактах. Ние даже показалось, что она увидела, как в его глазах вспыхнул огонек восторженного исследователя, подобный тому, который возникает в глазах ребенка, ищущего припрятанные родителями подарки ко дню рождения. Ведь он точно знает, что подарки обязательно где-то есть, осталось только найти их и испортить себе сюрприз. Видимо, для Ньютона остатки неизвестной цивилизации и были желанным и пока что неизвестным подарком, а мисс Вонг к ним прилагалась в качестве, допустим, если не службы доставки, то обертки. Неизвестно, порвут ее и выбросят в пылу открытия подарка, или же аккуратно сложат и спрячут в тумбочку то ли на память, то ли чтобы завернуть в нее другой подарок.
Женщина насторожено ждала развития событий. Ей, конечно, обещали многое до начала эксперимента, но это совсем не значило, что кто-то эти обещания собирался выполнять. Наверное, после нескольких стимулирующих ударов током в мозг наивная лингвистка слегка поумнела, потому что сейчас ей вся ситуация казалась до ужаса однозначной. Она просто пришла и доверила свои воспоминания кому – пирату, преступнику, и, как говорят слухи, еще и маньяку и психопату. И надеялась на положительный исход дела.
Внезапно, услышав вопрос Хелстона, Ниа подумала, что чудо-машина все еще работает, и он читает ее мысли. Ей долгое время не давали покоя слава некоего колоритного, но, к сожалению, выдуманного профессора, а также не менее выдуманной и не менее колоритной британской леди пятисотлетней давности. Иногда она даже думала, что выплата кредита на учебу была только поводом для того, чтобы улизнуть с тихой скучной Земли и попытаться найти приключений на свою голову. Потому она так и ухватилась за новую, нераскрытую еще тайну, о которой шептались все научные круги. Тайну, которая привела ее сначала в команду "Цинтии", а потом сюда.
- Согласна, - ответила Ниа, ни секунды не задумываясь над последствиями такого решения. Да, она явилась к пирату, чтобы получить вознаграждение и обеспечить себе спокойную и долгую жизнь где-то на тихой планетке. Но одно напоминание о приключенческих грезах напрочь отключило логику и инстинкт самосохранения. – Только давайте обсудим детали.
На этих словах женщина решила, что пора выбираться из жуткого кресла. И не только потому, что оно ей ужасно надоело, а еще и чтобы уравнять их с Хелстоном положения в пространстве. В ней проснулась та странная буквоедская часть личности, которая обычно поднимала сонную голову, когда доктор Вонг садилась за написание очередной научной статьи. Вряд ли Ньютон сможет предложить ей трудовой контракт, но почему-то она даже не сомневалась, что в случае не исполнения взятых ею обязательств, он сумеет стребовать с нее компенсацию.
- Как я смогу с вами связаться? – в первую очередь поинтересовалась она. – И я ведь могу проводить исследования в свободном режиме? Меня все-таки разыскивают, да и корпорации время от времени посылают команды на подобные поиски, не говоря уже о частниках. Не хотелось бы столкнуться с кем-то из них.
Ниа не могла объяснить, почему ей не хотелось сталкиваться с другими исследователями, даже с незаинтересованными в ее выдаче корпорации. Просто ей казалось, что столкновение интересов плохо повлияет на результат работы.
- Что именно вас интересует, - она вспомнила, что надо определить границы сотрудничества, - сами эти… вещи, или данные по расшифровке? Или то и другое? Я могла бы заняться расшифровкой уже сейчас, если бы у меня были мои заметки. Основная их часть, к сожалению, осталась на "Цинтии", но есть еще копия предварительных заметок. То есть была…
Бумажная их версия хранилась в рабочем столе Нии на кафедре семитских языков, в папке с ярлычком "Идеограммы для упражнений по сглазу". Электронная версия находилась в ее домашнем персональном компьютере, который, кстати говоря, совершенно не сходил с ума от загруженных в него символов, из чего следовало, что так действовали не они сами, а определенный из набор, складывающийся в команду или даже программу. Но наверняка и на ее рабочем месте, и в квартире был проведен тщательный обыск, в следствии чего обе копии попали в архив службы безопасности.