- Что значит: "Мы не садимся на Леди 3Джейн"? - переспросила Зигги.
За время полета она все успела распланировать, снова уверилась в то, что где-то в космосе висит и ее счастливая звезда, и волновалась только о том, что никого не успела предупредить о своем прибытии. А вдруг ее не узнают, вдруг ей не поверят? А вдруг ее фан-клуб успел самораспуститься - ее ведь не было онлайн больше недели!
Она сдерживалась и не выходила в сеть. Зигги твердо решила, что вышла из профилей навсегда. Нужны будут - наклепает новых, а пока что лучше не светиться и не напоминать о себе.
После таинственной пропажи Леонида из космопорта Уллы Зигги прожила в зале ожидание еще несколько дней, до отправления рейсового еженедельного космолета. На нем она добралась до большого пересадочного пункта, на сутки утонула в веселой дешевой праздности гигантского торгового центра. Иногда она надолго останавливалась у иллюминаторов и смотрела на космос. Зигги было интересно, каким окажется небо. Она никогда раньше не видела настоящего неба.
Леонид немного ее тревожил, но Зигги знала, что из каждого пугающего и непонятного происшествия можно сделать отличную историю, поэтому решила, что при случае обязательно расскажет, как от нее сбежал даже галактический охотник за головами, и выбросила его исчезновение из головы.
В систему Блуждающий огонек направлялся только один, очень побитый жизнью космолет, но он выглядел забавным и нравился Зигги. Так что все складывалось хорошо и ничто не предвещало беды, пока не оказалось, что космолет летит не на Леди 3Джейн - он пролетает по касательной.
Почему так, внятно ей никто так и не ответил. Они приближались к орбите планеты. Нейромант оказался зеленоватым, а Винтермьют – голубеньким. Сама Леди 3Джейн из космоса казалась желтой, с редкими яркими зелеными бусинами то тут, то там. И как не приземлиться на такую планету?
Но капитан был неумолим. Зигги вдруг посетило подозрение о том, что выбираться будет сложновато. Ну вот на самом деле: а вдруг никто не хочет садиться на Леди 3Джейн? Но отступать было некуда.
И Зигги в герметичной капсуле отправилась навстречу со своим будущим.
Капсула, в отличие от корабля, оказалась надежной, крепкой. Настолько крепкой, что люк пришлось выбивать ногами.
Вокруг был песок.
Много-много песка.
А вот небо оказалось синим.

Зигги упорно шла вперед, время от времени оглядываясь назад. Во-первых, она следила за тем, чтобы цепочка следов оставалась ровной – не бродить же в песках кругами – во-вторых же,она никак не могла насмотреться на то прекрасное лежбище песочных ангелов, которые были как снежные – но песочные.
Провернуть нечто подобное со снегом Зигги когда-нибудь тоже планировала, но, прежде чем сделать это, для начала ей стоило бы выжить. Да, совсем не так представляла она себе планету, на которой базировался штаб ее фан-клуба. Эти фанаты – без пяти минут фанатики – были настолько самоотверженны, что временами присылали в офис Морриган целые пачки рукописных писем на настоящей бумаге! Зигги знала это, потому что каждый раз, когда они проворачивали что-то такое, в ее ящик обезумевшие от старины и общего градуса безумства секретарши конторы скидывали все до единого письма, старательно отсканированные, но пронумерованные беспорядочно. Оттого конкретный смысл писем уловить получалось не всегда, но общее настроение оставалось неизменным: есть где-то в этом большом мире место, где люди убеждены в том, что Зигги – классная.
Припасов у нее с собой, конечно, не было, витаминная вода тоже скоро должна была закончиться. Никакой живности или растительности не наблюдалось, а у Зигги даже крема не было, чтобы питаться им, когда дело станет совсем плохо. Зато вот небо – небо было прекрасным, солнце в нем висело низко, и у него было много лучей. Везет, все же, некоторым.
Зигги все шла и шла, а солнце висело над горизонтом, даже не думая опускаться. Она начала сомневаться или в своей выносливости – сил у нее оставалось на исходе – или в продолжительности дня на планете, и решила, что что-то напутали все же с описанием планеты. С самой-то Зигги все, конечно, было в порядке.
Она шла еще с час, а потом нашла подходящий камень и села на него. Из-под камня выбежала стайка юрких синеватых ящериц с такими длинными лапками, что они чем-то походили на пауков. Зигги думала отдохнуть совсем чуть-чуть, но потом опять засмотрелась на небо. Затем же у нее и вовсе начались слуховые галлюцинации, которые, стоило ей обратить на них внимание, оказались не совсем галлюцинациями – или, по крайней мере, не только слуховыми: впереди она увидела странную процессию из людей, сидящих на огромных птицах, похожих на плод любви между дронтом и страусом. Люди – всадники – птичники – как там их можно было назвать – приближались к ней, и Зигги на всякий случай тоже встала.
Она успела заметить, что лица у людей зеленые.

Зигги была готова к любым трудностям жизни – но только если о них предупреждали заранее. Ну, то есть если на продающем скриншоте к игре нарисован радужный пони, никто не ждет, что спустя минуту его разрежут бензопилой, и игра на самом деле именно о жестоком обращении с мифическими сущностями.
Примерно как в такой вот коварно сбытой с рук игре Зигги себя сейчас и чувствовала. От нее воняло чем-то горьким и мерзким, ее трясло на этой, чтоб ее, нелетающей птице, и, чтобы не слететь с нее, приходилось крепко держаться за блондинчика, который в горькой мерзости ее и измазал. И, что самое ужасное, она вполне понимала, в какой именно сюжетный переплет угодила: в историю о том, как все оказалось совсем не тем, чем казалось.
Теперь она понимала даже то, почему письма от фан-клуба были бумажными. Потому что тут не было электронной почты. За несколько часов езды вместе с заглатываемой пылью она узнала и много любопытной информации.
Как выяснилось, Леди 3Джейн была населена колонистами из тех, которые пошли по пути реверсивной цивилизации – так это называли в школе. На деле это значило: они наплевали на достижения человечества, которые в новых условиях были не нужны, и радостно принялись выживать вместо того, чтобы приумножать достижения землян. Некоторые из этих самых достижений им, тем не менее, каким-то неведомым образом удалось сохранить. Например, телевизор и множество каналов с вечной подпиской. Среди каналов нашелся тот, что транслировал игровой процесс некоторых онлайн-игр – и вот там-то они и узнали о Зигги.
Конечно, племя фанатов – это тоже неплохо, но теперь Зигги ощутимо начала беспокоиться. Застрять на планете с низким уровнем цивилизации было почти как играть в приставку, подсоединенную к телевизору с посаженным кинескопом. Совсем, то есть, некруто.
Поселение, неумолимо растущее вдали перед ними, тоже не предвещало ничего хорошего.

Зигги снился дятел. Маленький мультяшный дятел – она подозревала, что дятлы настоящие выглядят совсем не так – сидел на сигаре космолета и долбил ее. Стук получался глухим, словно экипаж успел эвакуироваться. Одна только она и осталась в своем сне, терпя такое возмутительное поведение. От злости она даже проснулась – и обнаружила, что стук не исчез, хотя и изменился. Теперь он звучал издали, гулко и звонко, будто кто-то бил в барабан. Судя по всему, так оно и было.
Она вспомнила все, произошедшее ранее, и, тяжело вздохнув, открыла глаза, готовая ко всему. Хоть к разумным осьминогам, поработившим планету и готовящимся принести ее в жертву. Но нет. Стены и поnоkок комнаты – или строения – где она была, были из грубой ткани темно-сиреневого цвета. Там, где сквозь ткань пробивался свет, она выглядела розовой. Она лежала не в чане с бурлящим супом, что уже не могло не радовать, а в странном подобии увеличенной жаровни для кофе – попросту говоря, постелью ей служила куча песка, отделенная от пола небольшим бортиком. Очень, очень странно.
На полу валялись бумаги. Часть из них напоминали карты, но Зигги никогда раньше не видела таких карт – на фоне стояли цифры, стрелочки и редкие крестики. С тем же успехом это могли быть таблицы матрицы, священные тексты или физические формулы.
- Сейчас я закрою глаза, а когда открою, буду дома, - сказала Зигги в пустоту шатра и крепко зажмурилась.
Пожалуй, еще никогда и ничего в жизни ей не хотелось так сильно, как исполнения этого желания. Но когда спустя несколько минут она снова посмотрела на мир, это все еще был странный мир 3Джейн, с которым явно было что-то не в порядке.
- Нет чудес на свете, - вздохнула Зигги и, встав, старательно стряхнула с одежды песок.
Она подошла к двери, завешанной пологом и, откинув его, вышла, на секунду ослепнув от яркого света.

- Я-а-а… - начала Зигги, подозревая, что вот где-то в этом месте должна что-то сказать. И, желательно, высоким стилем. А то кто знает, что там в голове у этих противников иштвахов. Еще съедят ее за отказ, и что тогда? Черт, кажется, прав был ее друг Леонид: стоило ехать в штаб-квартиру «Морриган» и соглашаться на все, что ей там могли предложить. Хуже бы не было. Лучше – скорее всего было бы.
- Конечно, я согласна, - наконец сказала она, поняв, что если уж и умирать, то позже, а сейчас ей этого совсем не хочется.
Оставалось использовать старое верное средство: затягивать время. Зигги, вообще-то, была почти что королевой бюрократии. Будь это сеть, она нашла бы сотни протоколов, тысячи процедур, инициировала бы проверки, отчеты, комиссии – и так, пока все участники не умрут от старости. Тут была не сеть, а реальная жизнь, и эта реальная жизнь выглядела совсем не такой, какой представлялась ей раньше.
Приходилось импровизировать.
- Собирайте всех, кто может помочь нам, - велела Зигги. – Через несколько месяцев, когда стянутся все войска, мы созовем совет старейшин, и обсудим все. Пройдемся по ходу конфликта от самого начала и до сегодняшнего дня… в смысле, до того дня, который будет, где-то в июне-июле, я бы сказала. Разработаем лучшую стратегию. Вызовет посла от этих ваших иштвахов. Попробуем решить проблему мирным путем, а если это не удастся, то предупредим их о войне и покажем всю нашу мощь, чтобы они заранее трепетали. Ну, что еще…
Она подумала, что ей совершенно точно понадобится человек, который объяснит все те бумажки с закорючками, бывшими, выходит, взаправдашними картами. Но это проблемой не было: Зигги вдруг обнаружила, что совершенно не теряется и не нервничает. Говорить с этими людьми было просто, стоило только представить, что на ней новенький визор последней модели, который делает происходящее в игре очень, почти невероятно реальным.
Настолько реальным, что пора было подбодрить своих верных нпсов.
- Мы победим! – сказала Зигги, с удовольствием замечая, что кое-кто уже почти что впал от ее слов в экстаз. – Я не оставлю вас в беде, ведь этот оазис – единственное, что у нас есть. Нам некуда больше отступать, но мы и не хотим отступать! Мы были рождены здесь, здесь и останемся! Да трепещет вражий иштвах в страхе!

По итогам Зигги решила, что она все же гениальная актриса и виртуозно умеет владеть собой. Конечно, пауза, когда она услышала о том, что все начнется уже завтра, затянулась, да и вместо еще одной вдохновенной речи она сначала что-то пропищала, потом закашлялась, и только потом сказала: «Великолепно!»
Большего от нее и не требовалось. Она выстояла еще что-то, что говорил здешний вождь – именно выстояла, так как слушать у нее сил не было: Зигги только представляла, как завтра получит в свои руки настоящую армию, и убьет ее всю. А если не убьет, то убьет другую. Настоящая взрослая жизнь получалась какой-то очень непростой.
Шатер, где она спала, достался ей как что-то вроде полурезиденции полуштаба. Какое-то время Зигги развлекалась со странной песочной кроватью, приспособив ее по дзен-садик. Камней не хватало, так что она просто чертила полосочки по песку, но она была готова на что угодно. Лишь бы не браться за дело. Пока ты не берешься за дело – оно ненастоящее. То есть, нет никакой войны, никакой 3Джейн, оказавшейся чем-то совсем не тем, чем думалось, никакого странного фан-клуба, считающего ее настоящим военачальником. Ничего такого.
Зигги подтащила к себе стопку карт, когда услышала снаружи шаги. Пусть кажется, что она занята и полна гениальных планов – кто знает, вдруг еще съедят, если окажется, что это не так.
- Хвала тетрису, - выдохнула Зигги, услышав слова того, швырнувшего в нее тиной парня.
Без тины кожа у него оказалась чуть светлее, чем у большинства других местных. Волосы не то изначально были настолько светлыми, не то тоже выгорели.
- Хоть один нормальный человек. Ты не с 3Джейн, правда? Почему они думают, что трансляции показывают настоящие битвы? Почему ты им не объяснил, если понимаешь это?

- Мир был бы кошмарным местом, если бы все, что показывали по телеку, было бы правдой, - вполне искренне ужаснулась Зигги. – Подумать только – все их рекламы, все их сериалы, все их мультики были бы настоящими. Брррр, даже думать об этом страшно.
Ей в самом деле было страшно думать о чем-то вроде этого. Все в телевизоре – настоящее. Конец света, вот что это было бы. То ли дело, если бы настоящим было все в сети… Зигги давно для себя решила, что как только кто угодно, где угодно и когда угодно запустит программу по раз-работке конструктов – загруженных в сеть человеческих сознаний – она примчится в лабораторию на роль подопытной в тот же миг. Вот это будет жизнь. Это будет веселье.
Хотя, по правде, веселья и сейчас хватало. Перевернутые карты, песочная постель, бои за оазис с другим племенем… Так дико, так странно и так, каким-то непостижимым образом, похоже на плохую идею для популярного и бездарного сериала.
- Ты разбился тут? – спросила она. – Или ты – тоже какая-то звезда сети прошлых лет, и тебя они считают ну, скажем, великим волшебником? Хоп, нужный человек… Что это за имя – сетевой ник?
Она еще чуть-чуть потянула время, скользнув взглядом по картам и переведя его на Хопа, но дольше нескольких минут ждать не смогла, и быстро выдохнула:
- Ну хочу, хочу, конечно же, я хочу знать кое-то интересное. Давай, что там? Меня сожгут в плетеном человеке? Планета живая? Это все – иллюзия, которую я вижу в бреду? Мир завоевали машины, и мы все живем в матрице? Это из старого фильма, - тут же пояснила Зигги, заметив замешательство на лице Хопа.

Зигги посмотрела на Хопа, который немного нервничал, хотя старался не подавать вид, что нервничает.
Зигги оглянулась на карты, валявшиеся на земле.
Зигги приняла решение.
- Идем, - сказала она.
Все, что угодно было лучше, чем смотреть на карты, думать о завтрашнем дне, понимать, что на этот раз ей придется отправлять на смерть людей. Настоящих живых людей, которые будут по-настоящему умирать, возможно, даже у нее на глазах. Зигги а такое не подписывалась. Фан-клуб – это совсем невесело, если для твоих фанатов все по-настоящему – даже то, что для тебя – просто старая игра.
Она не во всем поверила Хопу, но тот выглядел достаточно серьезным, чтобы понять, что он не шутит. Может, он и ошибается, но не шутит.
Он провел ее за ворота. Часовые спали. Селение вообще никто не охранял, очевидно, все копили силы для утреннего боя. От воспоминаний о нем тревожно свело живот. Мерзко, как же мерзко. Где-то в это время у нее сейчас должна была быть контрольная по генетике, но, даже учитывая это, свое положение она оценивала все же как неклассное – мягко говоря.
Хоп сказал, что они успеют вернуться до рассвета и, бредя между барханов, Зигги время от времени поглядывала наверх. Она не видела ни одной знакомой звезды. Далеко в неведомой для стороне света небо было светлее и казалось, почему-то, зеленым. Теперь она сомневалась, что они действительно успеют вернуться.
- Ну, долго еще? – спросила она, задыхаясь от быстрой ходьбы, когда они почти забрались на вершину бархана.

Зигги смотрела на море – даже океан – песка, лежавший перед ней. Песок на Леди 3Джейн был разного цвета. Раньше ей встречался желтый и оранжевый. Новая территория была землей красного песка. Именно те цвета, которые любили показывать в древних фильмах про космос – их изредка приходилось смотреть на уроках по истории искусства. Добро хоть, глаза, как в тех фильмах, не вылезали сами собой.
Хотя это, возможно, было бы очень даже неплохим выходом. Оказаться на планете, где ее считали настоящим полководцем, само по себе было очень плохо. Но оказаться на планете, где ее считают великим полководцем, а войну когда-то придумали и забыли об этом хуже вдвойне.
Умом Зигги понимала, что должна немедленно согласиться на предложение Хопа. Пусть даже ее слегка настораживало то, что, зная, как выбраться с планеты, он все еще оставался тут, ей стоило соглашаться. Он был совершенно прав – ничем хорошим для нее это приключение не закончится. И раз уж ей дали шанс досрочно прервать миссию без урона для статов, следует хвататься за него мертвой хваткой.
И все же, отчего-то ей казалось, что если она согласится и уйдет, это будет почти предательством. Да, вообще-то она ничего не должна этим людям: она тут чужая, и она не виновата в том, что они выдумали себе красивую легенду, совсем непохожую на то, как в реальности обстоят дела. И все же – они поверили в нее и, отказываясь занимать заботливо созданное место легендарной воительницы Зигги предавала не этих людей, не старейшину Зум-Зума, не игру «Морриган» - а законы фабулы, по которым ничто не происходило просто так, и главный герой не имел права передумать и отказаться от приключения.
Но идти дальше было страшно. Зигги было семнадцать лет. Ей даже пиво покупать нельзя было – что уж говорить о спасении настоящих людей от воображаемых проблем.
Поэтому она вздохнула и кивнула:
- Да, пожалуйста. Я не хочу больше тут быть.