За Астрид Эсси оставалось только искренне порадоваться. Потому что иных поводов на эту, в общем и целом, весьма полезную в жизни эмоцию у нее в последние полгода не особенно находилось. Но девушка продолжала улыбаться миру, как зачарованная. Или дурочка. В любом случае, ее миловидная улыбка в сию пору не несла миру ровно ничего, кроме, быть может едва заметного оттенка мрачной решимости, какая бывает у людей, которые думают, что им уже нечего терять.
...На Элефанте было жарко в это время года. Действительно жарко. Эсси, морщась от горячего покалывания в босых ступнях, порхала с плота на плот по неряшливо уложенным мосткам, уверенно направляясь к беззаботно рыбачащей подруге. В своей широкой, надувающейся колоколом от порывов теплого ветра светло-серой тунике из искусственной марлевки, широкополой белоснежной шляпе и огромных зеркальных очках она была похожа не то на мираж, неприкаянным призраком мерцающий в густом мареве прогретого лучами светила воздухе, не то на пришельца, заблудившегося среди людей. 
Шлеп-шлеп-шлеп. Прыг, и плот покачнулся, тревожа лазурную гладь воды, в этот душный штиль расписанную лишь ленивыми округлыми холмами волн. Эсси не слишком доверяла рассохшимся, бугристым от множества неряшливых слоев эмали трапам, как попало разбросанным по плавучему поселению между его ячейками, а потому предпочитала преодолевать их в пару прыжков. В один, увы, не позволяла длина ног. Шлепание прервалось прямо за плечом Астрид и его конец ознаменовала косынка с козырьком, решительно скрывшая макушку рыбачки. Равномерно красные от беспощадного солнца все еще (а точнее уже навсегда) детские руки торопливо затягивали узел на затылке. Это незамысловатое действие уже приобрело черты ритуала, потому что сколько они уже были на Элефанте, столько Астрид со свойственным ей спокойствием игнорировала головные уборы, солнцезащитные очки и косметические средства с SPF-фильтром, уповая, видимо, только на собственные, дарованные природой особенности в виде смуглой кожи и миллиона мелких упругих кудряшек на лохматой голове. Эсси, как человек, страдающий от ультрафиолета более других, этого подхода не понимала и по мере сил боролась, не уставая читать Сундин нотации.
Девушка придержала подол платья, уселась рядом и беспечно опустила ноги в воду. Поерзала, слишком уж явно ощущая ягодицами через невесомую ткань жар нагретых досок, почесала предплечье, оставляя на пунцовой коже мгновенно исчезнувшие белые дорожки и отпечатки пальцев, вздохнула и...
- Астрид, когда-нибудь экосистема не простит тебе заигрываний с ее условностями. Это ведь не Улисс. Более того, все, что не является Улиссом - не Улисс, - доверительно поделилась этим потрясающим открытием со старшим товарищем Дипвуд.
- Здесь все может работать иначе, и то, что там казалось терпимым, здесь может сыграть с тобой злую шутку. И в какой-то момент некому будет придти и надеть тебе на голову козырек, уберегая от солнечного удара.

Отредактировано Essie Deepwood (2014-04-27 10:23:13)

Эсси вздохнула. Тяжело, укоризненно и театрально. Ей нравилось так раздражать Астрид, и охотницу вполне можно было понять: кому понравится соседствовать с квинтэссенцией печали и великодушного, но строго порицания от лица всех униженных и оскорбленных расползшегося по космосу человечества?
- Ты знаешь, что вкусные припасы - действительно весомый довод для меня. Но я бы все таки предпочла, чтобы ради них умер кто-то другой, - жизнеутверждающе заявила девушка, потом осознала сказанное и спохватилась.
- В смысле, лучше бы ради них никто не умер, а появился какой-нибудь другой повод, конечно, - быстро-быстро лепетала она, будто оправдываясь. Несмотря на то, что из всего младшего поколения улиссианских жителей ее мораль была самой близкой к тому, что прогрессивным человечеством понимается как "нормальная" и "цивилизованная", но так или иначе жестокая планета оставила свой след и в ее сознании.
- Но спасибо, что ты ее хотя бы не трогаешь, - резюмировала Дипвуд, болтая ногами в воде и распугивая неприлично наивных рыбех, - Как обычно.
На протесты Астрид у Эсси всегда находились аргументы. Одни и те же, но справедливые. Что, например, случаются миры и пострашнее Улисса. Более коварные, как, тот же Элефант с его удивительными луговыми травами (об этом правда болтать не стоило). Что есть в жизни людей переломный возраст, который они с Эсси, увы, уже перешагнули, когда годы перестают идти телу впрок. Все это все равно уже давным давно потеряло конструктив, превратившись в очередной ничего не значащий ритуал, который может раздражать, но с его исчезновением еще долго чувствуешь себя не в своей тарелке. Как надобность переступать через собаку, привыкшую дремать у порога. Девушка до последнего глупо надеялась, что все смогут просто будто бы стереть все случившееся из своих голов. Или хотя бы сделать вид. И тогда у них бы была еще пара обманчиво безмятежных дней, когда можно было бы молчать вместе или болтать о всякой ерунде, снова уходить от ответа и не думать о том, что вечером ее снова ждут тяжелые вопросы, угрозы, шантаж и грубая игра на больной совести. Но, разумеется, это было не для не Сундин. Она бы никогда так не сделала. Мнимое спокойствие, политика невмешательства, когда проблема лежит на ладони и требует решительных мер - это не про нее. И своим вопросом она вновь это доказала. Сначала девушка хотела сказать, что все уже в порядке, но вовремя вспомнила о том, что так бездарно врать она может кому угодно, но только не Астрид. И дело совсем не в нравственном аспекте, а в том, что та даже вида не сделает, что поверила.
- Ему лучше, но все по-старому. Говорит, что я не должна давать никому из посторонних лезть в нашу жизнь. И, наверное, он прав, - несмотря на жару она зябко поежилась, вспоминая все эти разъедающие душу слова, давление на жалость, призывы (ха-ха!) быть сильной и самостоятельно решать их личные проблемы. Без всяких там Сундин.
- Говорит, что это просто кризис, и мы его переживем, - Эсси сощурилась и подняла голову, озаряя округу вымученной, неловкой улыбкой. Она предпочитала смотреть куда угодно: на воду, играющую ослепительными бликами, на горячее солнце, но только не в глаза Астрид. Руки ее непроизвольно легли на передний карман туники, который оттягивал один из рабочих планшетов.
- Говорит, совсем скоро. И что если бы я не упрямилась, то все было бы уже давным давно.

Отредактировано Essie Deepwood (2014-05-05 00:44:45)

Эсси всегда мучила ее чуткость к переменам настроения окружающих. С близкими это работало особенно остро и теперь ей было отчаянно стыдно за напрочь убитое всего парой слов расположение духа Астрид.
"Знать бы еще, что именно ее так задело?", - иллюзий касательно их с Сундин отношений девушка никогда не питала. Ни в одно из времен своего совместного быта они не были "подружками", парочкой девиц, которые запросто могут потрещать друг с другом о своих проблемах, глупо похихикать над этим, махнуть рукой и устроить пижамную вечеринку с мороженым и мелодрамами на крошечном экране личного коммуникатора. Честное и не всегда пушистое (а точнее почти никогда) сестринство больше походило на то, что с течением лет установилось между этими двумя. Поэтому предположить, что Эсси могла бы у Астрид просто спросить, что же ту беспокоит, не представлялось возможным. Они обе, казалось, с самого рождения гордо носили звание "взрослых девочек", которые в состоянии решить проблемы личного порядка и не оскорблять друг друга сомнениями в силе духа. По крайней мере, так казалось самой Дипвуд. А вышло так, что теперь они обе все чаще и чаще натыкались на острые углы друг друга, усугубляя и без того напряженно замершие в неясной стагнации отношения.
- Ну. Для него. Конечно ты для него посторонний человек, Астрид. Я же не могу вложить в его упрямую голову базовые факты нашей жизни. Точнее, я пыталась, но другим людям довольно тяжело понять, как все это было на самом деле и к чему привело.
И кому были нужны эти неловкие оправдания? Ее приклеенная улыбка вмиг стала виноватой, а Сундин, как ни в чем не бывало, завела свою привычную песню, завязанную на решении проблем силовым методом.
Эсси очнулась, когда поняла, что в водовороте мыслей настойчиво теребит небрежно повязанный на шее шемак, под которым скрывался неровный болезненно багровый, скрученный след крепких мужских рук. Нет, это точно не то, что сейчас должна видеть Астрид. Потому что за это она пойдет убивать его прямо сейчас, выкинув чертов спиннинг в теплую воду. Не избить, не преподать урок, а именно уничтожить. Такая уж она была, эта Сундин. И Эсси вдруг стало стыдно сразу перед всеми, а больше всего перед самой собой, потому что на пару мгновений сама мысль о том, чтобы избавиться от основной на данный момент в ее жизни помехи чужими силами, показалась ей просто невероятно, чертовски привлекательной.  Всего на миг, чтобы быть немедленно погребенной под тоннами мусора: стыда, комплекса вины, усталости, беспокойства и страха. За себя и за Астрид, которую за такие выходки запросто могли бы и убрать, не предоставив ни единого шанса на открытую схватку. Убрать быстро, дешево и сердито. И никто не спохватится.
- Знаешь, ты права, - вдруг, ни с того, ни с сего, кивнула Эсси в ответ на предложение старшей, - Пора с этим заканчивать.
Ее пальцы до побелевших костяшек сжались на планшете, который девушка принялась, неловко путаясь в подоле туники, вытаскивать из кармана. С Астрид сейчас говорила не она, а накрепко въевшееся с первых дней жизни желание жить. Сама Эсси отрешенно прокручивала в голове хронику событий последних недель. Излишне убедительных безымянных незнакомцев с абсолютно неприметной внешностью , которые настоятельно рекомендовали ей одуматься и вернуться к сотрудничеству. Рекомендовали настолько настоятельно, что отказывались выпускать ее из кают-компании челнока 5 часов кряду. Их повторную встречу, но уже с неприятным путешествием на орбиту, из которого несчастная уже и не чаяла, говоря по правде, вернуться. Цветные круги перед глазами, когда Сэм душил ее, которые не исчезли даже тогда, когда она уже набирала короткое письмо по адресу, на который зареклась что-либо слать
- Только это не так просто, как кажется, - голос ее звучал очень спокойно, и даже, казалось, умиротворенно.
- Все очень плохо, я вляпалась в очень скверное дерьмо, - доверительно сообщила Эсси.

Эсси задумчиво вслушивалась в успокаивающее бормотание Астрид. В отличие от любого иного обывателя, за словами этой спокойной, как гладь соляного озера, смуглой женщины стояло нечто большее, нежели простое желание утешить без особенных обязательств. Если Астрид о чем-то говорила, то это не было трепом, это всегда было планом. Эсси смешно наморщила нос, прищурила подозрительно слезящиеся (разумеется, это от все от невыносимо ярких лучшей местного светила) глаза.
Хорошо, что появилась возможность отвлечься на хорошенькую жертву ловкой рыбачки. Девушка машинально потянула носом и удивленно вскинула брови: рыбешка пахла точно как свежесорванные мятные ягоды. Она так удивилась, что даже чихнула. Добыча все больше напоминала ей какое-нибудь диковинное растение в форме рыбы, но никак не ее саму. Эсси осторожно протянула палец к бьющейся на леске рыбке, но прикасаться не спешила: в местной фауне в отличие от флоры она разбиралась пока довольно плохо, а значит с незнакомой живностью стоило поберечься, слизь, покрывающая крохотные разноцветные чешуйки вполне могла оказаться ядовитой.
Внутренне содрогнувшись, девушка бестактно проигнорировала заданный вопрос и решительно возразила на побочную реплику:
- Твой нос уже никуда не годится, она пахнет мятой. Как мятные ягоды или жевательные пастилки, - Эсси очень не хотела впутывать в это Сундин. Дело было совсем не в гипотетическом отсутствии доверия, просто она действительно не заслужила таких проблем.
- Я бы очень хотела сказать какую-нибудь невероятно избитую фразу, вроде: "Я хочу, чтобы ты жила беззаботно и счастливо вместо меня", но я знаю, что, во-первых, ты не понимаешь таких метафор, во-вторых... Не понимаешь таких метафор. То есть, не мыслишь подобными категориями. Точнее, полагаешь подобные пожелания полной бессмыслицей. Тоже неплохо с какой-то стороны, - девушка поджала потрескавшиеся от нестерпимой жары губы, - а контору я, кажется... Кажется, уже поздно предостерегать. Я одна наворотила дел, надо было просто послушать тебя раньше.
Она осеклась, давясь горячим, противным комом в горле, упрямо вышибающим слезы. Как же случилось то, что предостережения последнего на множество парсеков вокруг действительно родного человека потерялись за отчаянными попытками быть правильной и хорошей? Ведь хороших не лупят, не бросают, не унижают. Хорошие женщины не ошибаются в выборе, как она. Призрак нормальной жизни, что застилал ее глаза последний год сгинул и затаился где-то в одном из самых глухих уголков ее сердца, оставив на память лишь эхо саркастичных смешков, шепот слухов, да размытую блекло-розовую схему незамысловатого потребительского благополучия.
Из транса, вызванного новым приступом самокопания Эсси вывело мягкое прикосновение теплых рук Астрид. Она вздрогнула, ошарашенная этой новой, совершенно непривычной близостью. Нет, нельзя сказать, что в условиях Улисса было взращено поколение недотрог, напротив, многочисленные опасности и препятствия располагали к многочисленным контактам, но они никогда не значили ничего иного, кроме бытовой необходимости. Эмоциональной потребности в прикосновениях среди детей Улисса будто не существовало, случалось только, что Ньют безобидно дурачился с нею, как с единственной, кто не воспринял бы проявлений его привязанности, как слабость. Но что говорить об Астрид, которая, казалось, вообще навсегда отказалась от подобных глупостей.
Ее неловкое, но искреннее участие совсем сбило Дипвуд с толку, и та, не удержав на коленях глянцевый металлический планшет, позволила съехать ему прямо в теплые воды элефантского моря. И это было к лучшему.
- Мы не должны вечно делать все вместе. Ты не должна со мной нянчиться и вытаскивать из неприятностей. Давай сделаем так, чтобы у меня появился шанс все исправить. Вот чего я хочу.
Эсси, не удостоив и взглядом пучину, поглотившую казенное устройство, ласково улыбнулась Астрид глазами и погладила большими пальцами ее золотистые ладони.

Отредактировано Essie Deepwood (2014-06-24 01:05:01)