Астрид оставила позади медвежий угол, Нортропа и отголоски сомнений, пытавшихся прорасти в её улиссовской социализации, и невозмутимо повела машину вперёд, по ярко-синей линии на карте, к жирной точке с не менее жирной галкой над ней. Она никогда не любила быть на Земле долго, ей всегда – вот и сейчас тоже – поскорее хотелось убраться отсюда, первым же рейсом до какой-нибудь не слишком обжитой планеты, без лишнего багажа и попутчиков. Теперь с ней были Верье и Джонатан (Астрид бы предпочла Базза, но выбирать пока не приходилось), слишком много вещей и три билета на не совсем легальный полёт.
– Мы едем в порт между… – она внимательно всмотрелась в навигатор, приблизила немного картинку на карте, второй рукой плотнее ухватившись за руль, – Форсетом и Фоллебу. Скоро начнётся Мьёса, я бы на вашем месте смотрела в окно сейчас.
Она спокойно повела плечами, перестраивая машину в соседний ряд и потихоньку сбавляя скорость. До Мьёсы на самом деле было не так уж скоро, хоть Астрид и выжимала из громадины Нортропа допустимый правилами максимум, но говорить с Верье ей совершенно не хотелось, её и без того устраивало их обоюдное безмолвие. Дорожный счётчик списал со счёта Медвежонка деньги, щёлкнуло – и Астрид повела машину дальше, по полупустому шоссе, под внимательными взглядами десятков видеокамер. Внутри неё тоже что-то переключилось, накручивая одну эту деталь ко всем остальным. Астрид запоминала очень внимательно и хорошо, подозревая, что после придётся рассказывать. К счастью, платных дорог на их пути было не так много.
Первое озеро было маленьким и неказистым, второе – Мьёса – растянулось на половину маршрута, и над ним небо перетекало из алого в разбавленный чернильно-синий, особенно угрюмый из-за ощутимого загородного безлюдья. Время от времени Астрид ревниво поглядывала назад; на всякий случай она заблокировала двери, а дротики с транквилизатором держала почти под рукой, хотя ни Верье, ни Джона, казалось, о побеге и не помышляли.
– Я прошла регистрацию за нас всех, – озеро скрылось за домами и перегородкой из столбов и деревьев, и Астрид решила ещё немного ввести Верье в курс дела, – так что мы сможем улететь почти сразу. Куда именно – вам пока лучше не знать, – Астрид поправила зеркало заднего вида и прикрыла окна от наступающего вечернего холода. – Там будет безопасно – и для вас, и для Джоны. Для вас – пока вы сотрудничаете, запомните, это важно. Никого из вас, надеюсь, не укачивает при межпланетных перелётах?

- Мы едем в другую клинику, - быстро ответил Верье,  потому что Джона и его вопросы были важнее - и Эсси с ее теперь уже намеками на угрозы, и вообще всего. - Не переживай об этом. Ты нездоров, но скоро все будет нормально.
Он удержался от желания погладить Джону по голове. Не стоит создавать лишние эмоциональные привязанности, тем более, что доктор Верье и так хорошо понимал, что со своей стороны давно уже переступил доступную и адекватную дистанцию. Ни о каком из своих проектов он не волновался так сильно, и, стоило признать, на этом этапе он волновался не только о проекте, не только об его удачном завершении, которое не сильно, но подтянуло бы упрямое человечество прямо к восхитительному будущему, лежавшему впереди, совсем рядом, только руку протяни.
Нет, он волновался о Джоне. Потому что, вероятно, Джона ему нравился. А может, неистраченные отцовские чувства наконец-то дали о себе знать - как тут угадаешь.
- Вы очень предусмотрительны, - Верье, оборвав мысли, которые никому сейчас не были нужны, посмотрел на Эсси. - Действительно, чем скорее мы исчезнем, тем удобнее будет нам всем. И мы уже говорили про сотрудничество, я уже отвечал вам об этом. Повторением вы ничего не добьетесь. Все будет именно так, как я отвечал раньше - я охотно буду сотрудничать с Вами, пока мы работаем над одним проектом и пока ваши бездумные желания не будут требовать от меня действий, которые нанесут ему непоправимый урон. С тем же успехом вы можете закончить все сейчас, мелким выстрелом, но только получится дольше - а я не из тех, кто продляет бесцельные молнии, множа мучения.

Заскучав, Астрид дремала в характерно улисском стиле – так, чтобы ничего не пропустить, когда и если оно завертится. Изредка она приоткрывала глаза и лениво, из-под ресниц посматривала в сторону Верье или Джоны, но их поведение ничем не выдавало ни общего настроя, ни общей направленности этого перелёта. Хорошо. Ей нравились и спокойствие одного, и отстранённость второго, не доставлявшие проблем. Жаль, что с самого начала так было нельзя. Они бы сэкономили и время, и нервы друг друга, и лекарства.
Всё началось совсем не так, как показывали в кино – слабый огонёк прошёлся по светодиодной спасательной нити и погас, и траурными цветами опустились крохотные камеры для внутреннего наблюдения, и «Колхида» словно провалилась в не до конца застывшее желе. Пассажиры ещё ничего не знали, но на лице единственной представительницы персонала отразилось замешательство, взрощенное на страхе, и она поспешила в рубку, что бы там не говорили её должностные инструкции. Умно: Ньют всё равно заберёт своё, но так она хотя бы сохранит жизни себе и остальным членам экипажа. Астрид временами отслеживала новости о нём и хорошо представляла, как работает самый опасный человек в галактике.
Он возник в проёме заклинившей двери недоброй фигурой из детской книги, и только тогда Астрид отключила удерживающие её на месте системы, сдавшись на милость искусственной гравитации «Колхиды».
– Ну, мне за неё платят, – это разом и вместо «да», и вместо «я скучала», и вместо «нет, на твоём корабле я не останусь». Он кивнул, поднял руку с оружием и в общем оцепенении застрелил растрёпанную женщину, сидевшую напротив Джоны. Выражение лёгкого недоумения так и осталось на её миловидном лице, а алый провал во лбу делал одной из этих необуддисток, плативших огромные деньги за подобное украшательство.
Астрид поднялась на ноги, подавила в себе порыв по-кошачьи потянуться и привести в тонус затёкшие в полёте мышцы, и нашла взглядом Джону и Верье. Выражение лица одного компенсировалось читаемым в глазах второго. Она наклонилась и отключила доктора от защитной системы корабля.
– Поднимайтесь, – не команда даже. – Это доктор Верье, – кивнула она Ньютону на седовласого мужчину и отряхнула руки, – он нам пока нужен. Джонатана ты уже знаешь. Доктор, – она посмотрела на него очень серьёзно, во все глаза, – это Ньютон, брат Базза. Думаю, нам лучше поторопиться. Выход там.
Она взмахнула рукой в ту сторону, из которой пришёл Ньют, и этой же рукой взялась за предплечье Джоны и легонько его сжала, призывая не быть героем. Оглядываться назад Астрид не хотелось: мертвецов в жизни ей и без того хватало.

Отредактировано Astrid Sundin (2017-12-07 18:31:22)

Меланхолично дострелив последнего пассажира - бластер под конец нагрелся слишком сильно, и Ньютон, вытащив из кармана ручку, нарисовал на запястье крестик, чтобы не забыть его потом перебрать или попросить сделать это Базза, раз уж блудный брат вернулся - Ньютон критически посмотрел на доктора, который пока был нужен, на Базза, который сначала что-то булькал, а потом стал собой, зашатался и оставил на левом плече Ньюта красный отпечаток.
- Как обычно, - показал он головой. - Только появился, а уже сеешь вокруг разрушение и хаос.
Ньтон отступил на шаг, периферическим зрением следя за доктором. Тот выглядел безобидным, но у Ньюта было чутье на безобидных людей, которые умели приносить слишком много проблем. Он окинул взглядом Базза, кивнул, так, будто очень доволен тем, что увидел, мельком подмигнул как всегда слишком серьезной Астрид.
- Ну наконец-то ты похож на себя, братишка.
Вообще-то кивать было особо не на что. Выглядел Базз ужасно, куда хуже, чем в прошлый раз, но хотя бы узнавал его. Прошлая встреча, хотя Ньютон не собирался в этом признаваться,  довольно сильно расстроила его. Настолько, что он написал то письмо Астрид, хотя прежде долго не давал о себе знать. Настолько, что только три разгромленных транспортника и один круизный лайнер, на котором, уже пустом, он заполнял пустоту в душе шоколадным кремом из эклеров, которые так замечательно готовят в буфетах третьего класса и так не способны повторить где угодно еще, хоть как-то утешили Ньютона.
- Верье... доктор, - Ньют легонько поклонился, как всегда питая уважение к тем безумцам, которые зачем-то шли по научной лестнице дальше и выше, чем могли бы, - Верье ничего пока что говорить не будет - пока его не спросят. Ну, я думаю, - он оглянулся, рассматривая корабль, полный мертвецов, - тут нам больше делать нечего. Пройдемте?
Базза он хлопнул по плечу и ладонь убирать не стал, придерживая и помогая держать равновесие Баззу. Спустя мять минут "Джен Эйр" отправилась по хаотичному, выбранному Шарлоттой маршруту, а "Колхида" снова лениво поплыла к месту своего назначения. Все остались довольны.

– Тифонская ветрянка? – предположила Астрид, задумчиво почесав переносицу. Обязательные стрей-тейловские вакцинации – крупным шрифтом, чтобы уж точно было не отговориться, прописанные в её рабочем контракте, – до сих пор казались ей лишней тратой и времени, и финансов, и иногда – здоровья. Жизненный опыт показывал, что то, что хочет тебя убить, всё равно сделает это, сколько бы химикатов ты не загнал себе под кожу, каким бы количеством таблеток не закинулся.
Она нетерпеливо посмотрела на Базза – наконец-то Базза, а не офисного планктона Джону, – и Ньюта, в ожидании своём легонько пнула носком ботинка порожек автоматической двери. “Колхиду” ещё ждало продолжение пути, разбирательство в финальной его точке или – смена названия, части экипажа, планеты и маршрута, но Астрид это не волновало. Она с радостью перешла с торгово-транспортного судёнышка на корабль Ньюта, стянула с себя куртку, потому что “Джен Эйр” холодная скандинавская весна не касалась, распустила волосы, нашла в колхидском грузе и присвоила себе полблока питательных кукурузно-арахисовых батончиков. Время теперь не остановилось, но словно утонуло в январе, сделалось подвижным и повиновалось им троим, а не Верье и подобным ему людям. Это не было навсегда, но Астрид хватало: ей нравилось не чувствовать границ и никуда особо не спешить.
С ногами забравшись на кубообразную поверхность, отлично подменявшую собой стол, она самозавбенно потрошила свою добычу, не смотря особо на Верье. Его растерянного, разом несколько постаревшего лица ей хватило и во время перехода.
– Зерновой батончик, доктор? Ничего натурального в составе, но вполне питательно и временами даже вкусно, – она взмахнула запертым в яркую обёртку лакомством, не особо и стараясь заинтересовать. Астрид ведь говорила ему – достаточно прямо и почти откровенно, – а он напирал на тщательность прочтения досье и отсутствие у Себастьяна Савиля родственников. Донапирался. – Мы не хотим, и именно поэтому вы ещё живы, – Астрид отрицательно помотала головой. Он был новичком на их передвижном Улиссе и ещё ничего толком не понимал о том, как здесь принимаются решения и чем вообще они здесь живут. – Нам с Ньютом и настоящей Эсси нужен обратно Себастьян Савиль, и ваша задача – сделать всё, чтобы его вернуть, – Астрид выпрямилась и посмотрела на Верье прямо, не стараясь ничем смягчить этот взгляд. Теперь уже не требовалось: она была коброй, он – зайцем или мелкой пташкой, слишком растерянной вдали от родного гнезда. Астрид не хотелось озвучивать очевидное: если Савин Верье вздумает вдруг отказаться от сотрудничества, о котором они договорились на Земле, Ньют всё равно вытянет из него всю нужную им информацию, и это уже вопрос комфорта самого доктора. – Я спрашивала об этом на Земле и повторю снова: что вам для этого нужно? – в паузе, повисшей сразу за её словами, хрустнул переломанный надвое батончик.

Отредактировано Astrid Sundin (2018-02-19 17:09:35)

Мутного доктора Ньют оставил на Астрид. Из них всех она знала о людях такого рода меньше всего: она никогда не пыталась пролезть в их среду, стать своей. Кто такие "свои" она определила еще ребенком, и держала границы Улисса, пусть даже сам Улисс остался далеко позади. Из этих границ люди вроде Верье казались непознаваемыми, но предельно понятными. От них стоило держаться подальше и никогда не доверять. Теперь это было именно то, что нужно.
На Базза Ньютон смотрел искоса, на ходу, давая тому время. Теперь он хотя бы понимал, кто перед ним - уже что-то. Базз изменился, он уже не был нескладным ребенком, у которого слишком много коленей и локтей и слишком мало инстинкта самосохранения и желания убивать опасность вместо того, чтобы тыкать в нее пальцами.
Но хотя бы что в доктора тыкать пальцами не стоит, он хорошо понимал.
- Держись, - Ньют отошел так, чтобы, в случае чего Базз не упал на него. В этом давно уже не было нужды, но привычка все равно заставляла его жить так, чтобы у сильного в группе не было обузы и были свободны руки. Просто сильным в группе, как всегда, был он.
Он запоминал все, о чем говорил Базз, хотя пока еще плохо представлял, что это все значит. Но куски информации можно будет сложить в четкую картинку и позже. Пока нужно было только слушать, только наблюдать. Только замечать, как меняется манера двигаться, как Базз спотыкается - не в походке, не о ровный пол, а взглядом, дыхание - о него, Ньюта спотыкается.
Он мог ошибаться, но Базз на него не обиделся бы - обижаться на Ньюта было просто бесполезным, потому что он все равно поступал так, как считает нужным - а до того, в кого Базза временами клинило, Ньюту дела не было. Но голову повреждать он лишний раз не хотел, потому ударять Базза не стал, только вытащил бластер и отступил.
- Ты помнишь, - он посмотрел внимательнее, кивнул. - Нет, ты не помнишь. Просто поверь: я могу долго простреливать тебе разные части тела так, что ты не умрешь и будешь в сознании. Просто будет очень больно. Очень.
Ньют посмотрел, оценивая, насколько этот новый, другой Базз, ему поверил.
- Потому мы сейчас пойдем с замечательную комнату как раз для таких случаев, и запрем тебя там. Второй будет с тобой рядом по соседству. Если, конечно, он окажется достаточно разумным. Про это я еще ничего не знаю. Ты как думаешь, окажется?

– Вы думаете, у меня её нет? – очень ровно переспросила Астрид, на одно короткое мгновение оторвавшись от еды и подняв на Верье взгляд. Ему, выросшему в теплице под названием Земля, сложно было бы это понять, и Астрид не спешила ничего объяснять. Она собиралась бороться за Базза до последнего, и этим, пожалуй, Верье и следовало ограничиться, но всегда оставались пиковый момент и возможность, что там уже не будет ни Базза, ни Джоны, только послушное командам тело с желеобразной волей. Оставлять его так Астрид не собиралась.
Она равнодушно вернулась к еде, не собираясь повторять своё предложение дважды: хочет человек голодать – его дело. Астрид не сомневалась, что попозже Ньют его куда-нибудь запрёт, но едва ли в остальном на «Джен Эйр» была отлаженная система содержания заключённых, так что следующий ужин у доктора мог случиться относительно не скоро. Возможно, подумала Астрид, ей придётся взять это на себя.
Где-то между вторым и третьим батончиком – оказавшимся с высушенными красно-бурыми земными ягодами, – она подумала, что теперь уже можно рассказать ему об Улиссе, потому что едва ли это знание уйдёт куда-то с этого корабля. Рассказать о том, почему эти его собирающие на подопытных кроликов досье люди так лоханулись, не проверив Себастьяна Савиля досконально, не уточнив, кто его семья и кто придёт за ним в случае беды. У неё под рукой не было ножа, чтобы вычистить ягоды, и батончик пришлось завернуть обратно в упаковку, отложить в сторону, взяться за другой. Астрид никогда не рассказывала об Улиссе просто людям – только психологам и социальным сотрудникам, проверявшим её некоторое время в новой школе, – и теперь она не очень представляла, с чего надо начать, чтобы он понял. Она молчала, и думала, и отстранённо жевала, и этого Верье хватило, чтобы испортить момент и ничего не узнать об Улиссе.
– О, – её губы сложились в идеально ровный круг, и Астрид посмотрела на Верье внимательнее, чем до того. – Вы очень сильно недооцениваете мои умения, доктор, – она ненамеренно и без явной цели выделила это «очень», словно иголками в его сторону ощерившись. Астрид нахмурилась, сдвинулась, спуская ноги на пол, словно приготовившись куда-то бежать, припомнила, как там звали ИИ корабля – словно это было так уж сложно, – и позвала его по имени. Пару секунд ничего не происходило, но потом синтезированный безликий голос всё-таки отозвался. – Можно составить список покупок для доктора Верье?
– Сделано, – со спокойствием голосового помощника – Астрид подобного на своём смартфоне отключила сразу, как только он попытался с ней заговорить, – отозвалась Шарлотта.
– Я думаю, нам пока надо вас где-то разместить. Шарлотта, для доктора Верье готова каюта? Я обещала ему с видом на реактор, но, наверно, ему подойдёт и что попроще, – она всматривалась в сенсорную панель на противоположной стороне, по новоприобретённой привычке следя за Верье боковым зрением. Астрид не сильно беспокоил порядок действий – отдохнуть, принять душ, поговорить с Ньютоном, перемешать, принимать в произвольном порядке, – но Савину Верье с его обострившимися морщинами, нервозными движениями и сбившимся расписанием наверняка требовалась пара часов глухого одиночества и, возможно, сна. Она бы очень не хотела, чтобы мысли его разбегались в стороны, а руки дрожали, когда он будет работать с Баззом.

Верье упрямо сжал губы. Астрид опять его не слушала, опять говорила что-то свое. Не то, чтобы он был привычен к тому, чтобы его боялись, опасались или что-то еще - что-то еще такое же дикое и нецивилизованное. А только этот язык Астрид, кажется, и понимала.
Но к нему всегда прислушивались, и то, что теперь этого не было, выбивало почву из-под ног лучше, чем это делал непонятный звездолет, Ньютон Хелстон и вообще вся эта авантюра, начавшаяся, когда Джона решил съездить в Сахару.
- Посмотрим, насколько этот список будет полным и насколько вы продвинетесь со своими угрозами.
Он старался сохранять достоинство, но это было довольно сложно. Верье начинал подозревать, что он испытывает что-то, похожее на страх. Со страхом он не встречался уже долгие годы, потому что страх равен неизвестности, а доктор знал практически все, что хотел. Его не пугали ни смерть, ни космос, ни будущее, ни даже пауки или что-то подобное. А это - это пугало.
Он знал людей, но не таких.
Бортовой компьютер - Шарлотта, у него было женское имя, так часто делали на семейных кораблях, но очень редко - на пиратских - досчитал что-то и подсветил на полу линию, уходящую куда-то вперед.
- Курс в каюту проложен. Следуйте по линии, или не делайте этого и узрите ужасающие последствия. В виде удара током, - добавил компьютер, вмиг перейдя с возвышенного, жутко сочетавшегося с ровным голосом, тона, на стандартный.
Верье не собирался никуда следовать - не так, не на таких условиях, не когда не уверен, что в нем видят не только пленника или - что было чем-то вообще невероятным - ресурс. Оставаться на месте ему тоже было странно. Страшно, хотя он никогда не признался бы в этом.
Но идти никуда и не понадобилось. Линия вдруг угасла.
За спиной послышался голос Ньютона Хелстона.
Очень спокойный, лишенный любого страха, намекающий на легкое безумие владельца.
Этот голос был очень похож на голос самого Верье.

Со своего места Астрид внимательно, как большая сытая кошка, следила за разворачиваемым действом и за тем, как сбивал Ньют остатки учёной спеси с Верье. Может, ей и было его чуточку жаль, но Базза – их Базза, её брата не по крови, но по чему-то большему и важному, – она жалела всё-таки больше, особенно когда вот так, как сейчас, прикрывала глаза и вспоминала куски из дневника доктора. Астрид редко жаловалась на сильно богатое воображение, но здесь оно включилось и работало в ней на полную, щедро выдавая образов Базза в этой их лаборатории. Базза потерянного и понимавшего, что с ним делают. Она позволила себе позабыть об этом там, на Земле, но теперь едва начавшую заживать ранку заново разодрали, и оно вернулось.
– Вот это были угрозы, – Астрид очень спокойно кивнула на Ньюта и улыбнулась ему очень редкой своей настоящей улыбкой, позабытой, по мнению что родителей, что психологов, что прочих специалистов по залезанию в головы, на Улиссе. На Верье она больше не смотрела. Он, ставший ниже и уже в плечах, занимал её теперь меньше всего, пусть даже Астрид дождалась, пока он выйдет из помещения, чтобы продолжить. – Ставлю на Джону. Через несколько часов. Зависит от его состояния, он всё-таки очень болен.
Она не спешила подниматься, куда-то идти, что-то делать. Теперь это не было важным, и Астрид, наверно, при желании могла бы улечься спать прямо здесь. Но ни сна, ни желания в ней не было. Зато нашёлся угловатый чёрный прямоугольник, мешавшийся во внутреннем кармане болтавшейся тут же куртки, а с ним – те самые дротики со снотворным, рассчитанным на крупное зверьё. Про всё это она не успела забыть, и теперь оно, как когда-то очень давно, собранной в одну кучу добычей болталось рядом с ней, ожидая, пока разберут.
– Он скучный, но толковый, – отстранённо проговорила Астрид, выкладывая дротики в один ровный, до миллиметра выверенный ряд. – Думаю, это в нём Базз. Определённо Базз. Видел бы ты, что он устроил на Земле, – она криво усмехнулась. Верье едва ли достанет настолько бытовой и технической изворотливости, чтобы что-то сообразить первым. Астрид положила ладонь поверх чёрного блокнота, чуть подтолкнула её вперёд, к Ньюту, радуясь наконец возможности разделить это знание с кем-то родным. – Здесь Верье записывал всё, что они делали с Баззом в этой своей программе. Без его записей я бы никогда ничего не узнала. Когда закончим – швырну это в измельчитель мусора.
Вместе с Верье и всем его наследием, которое он так стремился оставить. Худшего наказания для учёного Астрид представить не могла.

Верье не пытался бежать. Бежать было глупым и бессмысленным поступком. Они в космосе, на корабле, который контролирует ИИ, который контролирует безумный пират. Бежать было некуда, и в такие безнадежные затеи Верье никогда не ввязывался, не просчитав все и не подготовив план.
Пират, как это ни странно, был прав. Купить себе время было лучшим вариантом из возможного. Рассуждая так и заодно возвращая немного самоуважения - конечно, он молчал и пошел по светящейся дорожке, так сделал бы любой разумный человек - Верье осматривал каюту, которая должна была стать его домом, тюрьмой. Возможно, лабораторией и рабочий кабинетом. Без привычного виде за окном и стоящих обложка в обложку блокнотов, напоминавших о вечной славе и о смысле всего, было непривычно.
И все же чем больше проходило времени - а тут оно тянулось, тянулось - тем скучнее становилось Верье. Тем больше он возвращался мыслями к тому, что от него хотели и ждали. Возможно ли вернуть Себастьяна Савиля? Нужно ли это делать, вопрос не стоял - он был хаотичным элементом стройной системы мира, и уже потому с ним нужно было что-то сделать. Но - чисто теоретически - возможно ли это? И если возможно, то сможет ли он?
Он склонялся к тому, что да. Как он это сделает, Верье еще не знал. Но ему уже случалось начинать что-то, не зная, чем все закончится. Это было естественным. Прежде, чем получается найти правильные ответы, нужно найти правильные вопросы. Именно вопросами ему и предстояло заняться.
Вопросов было много, и долго Верье отделял неважные от важных. К неважным от отнес вопросы о побеге, и своей скорой смерти, о том, что это за история с карандашом, о том, мог ли пресечь все случившееся или это было за пределами его возможностей. Важные он тоже расчищал, достаточно долго, пока не пришел к одному, обойти который было невозможно. Стоит ли сохранять Джону и, если да, как сделать это?
Верье знал, что с первым вопросом он разберется сам, но для второго ему нужно было поговорить с человеком, которого он плохо знал и с которым не виделся до последних дней много лет. Ему нужно было поговорить с Себастьяном.

– Я тоже скучала, – помолчав, призналась Астрид, но тему не продолжила. Когда ты несколько лет выживаешь с кем-то на плохо приспособленной для жизни планете – ну, как им потом сказали, – разжёвывание подобных штук как-то переходит не на второй и даже не третий план. Оно очевидно, и смысла нет тратить слова, когда можно заняться чем-то более полезным.
Дневник она забрала. Пока ничего ещё не случилось, и Астрид подспудно чувствовала важность этой маленькой чёрной книжки, документировавшей все преступления Верье. В самом крайнем случае – если Верье из уравнения выпадет, – всё это будет нужно, чтобы какой-то другой лабораторный тип с претензией на высоченный IQ и Мак-Артура разобрался в происходящем. Этот план Астрид тоже обдумывала, пусть и неохотно, и ощущался он неприятно, как обломанный заострённый остов зуба, который всё пытаешься зализать, но в итоге у тебя начинает саднить язык, и тогда ты делаешь всё, чтобы прекратить.
Может быть, нормальной стоматологии им на Улиссе и не хватало.
В отобранной для себя каюте, в обычное время предназначенной для двоих, Астрид спрятала записи Верье под чьи-то личные вещи – гору старой техники, клубы проводов, несколько карманных паяльников и стопки микросхем, рассортированных по цветам и размерам, – выделила им определённое место в своей памяти и временно выключила любые напоминания о.
То, что потянулось дальше, отчасти напоминало отпуск – не такой, каким он был в представлении составителей корпоративных рекламных брошюр, регулярно падавших в папку «спам», но вполне сносный. Больше всего Астрид спала, а в остальное время проверяла Базза (раз в двенадцать часов как минимум), просматривала газеты с Земли (раз в два дня; ни слова о Верье или Джоне, одна короткая заметка о Нортропе Фросте) и иногда – разговаривала с доктором Верье. Бежать он не пытался, что-то с собой сделать – тоже, и Астрид до конца не понимала – беспокоился он за себя, за результаты своей бесценной работы или за Джону, лихорадочно дремавшего по соседству.

– Ты читал про тушканчиков в старых зоопарках? – однажды спросила она у Ньюта после очередной проверки. Сама она видела какой-то такой сюжет по каналу документального кино во время очередного теле-сёрфа, и он ей запомнился – в первую очередь недоумением от того, что делать так перестали и что технологию не пытались применять к людям. – Их помещают в тёмный холодильник и оставляют без еды, чтобы они впали в отчаяние, а уже из него переключились на здоровый зимний сон.
Они обсуждали это после её первого сна, когда составляли очередной примерный план, и это было совсем как на Улиссе, когда для новых тварей требовалось придумывать новые ловушки, и вместе с тем – совершенно иначе, потому что у ближайшей к ним твари были глаза младшего брата.
– Может, нам надо так поступить с Джоной. Может, я ошибаюсь, и речь шла о сурках.

Однажды днём – или посреди ночи, или ранним утром, – Астрид отвлеклась от приготовления питательной смеси для многочасовых перелётов #3 на вежливый оклик Шарлотты. С ИИ корабля она после первого дня старалась общаться только по самым необходимым вопросам, связанным с состоянием Базза. В медотсеке «Джен Эйр» отыскалось всё необходимое для избавления от  тифонской ветрянки, но то ли болезнь успела хорошенько укорениться в организме Базза, то ли он попросту был для неё уже слишком взрослым, выздоравливал он неторопливо и неохотно, пусть даже температура и слабость не останавливали его от робких попыток побега.
– Сегодня без инцидентов? – спросила Астрид у Шарлотты, сосредоточенно размешивая свою смесь, неуловимо напоминавшую больничный рацион в первые дни после Улисса.
– Да. Уточнить количество дней без инцидентов? – тут же с привычной ровной вежливостью отозвалась виртуальная помощница, на что Астрид поспешно замотала головой.
Подумав, она не стала добавлять в сегодняшнюю смесь таблетки, захлопнула крышку и в последний раз хорошенько встряхнула. Путь до импровизированной каюты Базза она за всё это время выучила так, что могла бы пройти вслепую, без сопровождающей подсветки Шарлотты или указаний Ньюта.
Дверь перед ней открылась, но Астрид замерла на пороге и посмотрела на человека, бывшего одновременно Баззом и Джоной.
– Ну, и который ты сейчас? – она скрестила руки на груди и нахмурилась. – Базз? Джона? Ты знаешь, что такое эльфы?
Она неохотно придумывала контрольные вопросы, но необходимость в них чувствовала – чтобы тот, который Баззом не был, не попытался воспользоваться их нынешним общим размытым обликом и обмануть.