На второе утро после входа в новый космопорт капитан Янсен во всеуслышание объявил команде, что хватит  нежиться в безделье, что запасы заканчиваются, солярии сами собой не плодятся, даже если их сложить в общую унылую кучку, а работа дураков любит. Посему они с доктором Клависом отправляются на разведку и совершат важный стратегический набег под кодовым названием «Добыть языка» на близлежащие забегаловки. Где наверняка этих самых языков пруд пруди, нужно думать. Операция предстоит сложная и опасная, возможны жертвы с обеих сторон, и ждать их обоих в собранном состоянии нужно только очень близко к вечеру. А то и ночи. Но  - помните! – никак не к следующему утру, потому что оставлять своих дитяток спать, как попало, тот не намерен.
Перед их уходом полусонный Чарли ещё успел покачать командира  в свободном полёте объятий (а как иначе, если от подошв до пола стабильно оставалось не меньше пятнадцати сантиметров), подсунуть Ингмару листочек со списком покупок (новый блокнот, синий карандаш и две пулемётных ленты), пообещал слушаться Зигмунда Юнга, не мешать Бобби и не впускать в звездолёт подозрительных личностей и коммивояжёров.  После чего тихо протопал в технический отсек – долежать на устроенной там подвесной полке свои законные пять минут, без которых ни заряда бодрости, ни какой-либо вменяемости вообще Споку не светило вплоть до конца дня.  Он, конечно, мог бы отправиться прямиком в сравнительно удобную каюту, но  жужжание отлаженных приборов по успокоительному воздействию вполне могло поспорить с любой из колыбельных.   
Однако на сей раз колыбельная не сработала. Чарли вообще с трудом долежал до срока, то и дело ворочаясь на койке со всё возрастающей скоростью. Не было ничего подозрительного. Даже оставленные в прошлый раз инструменты лежали на том же месте, но чутьё мнительного вояки ещё ни разу его не подводило (на самом деле – не раз, но кто всерьёз поспорит). Впору бы обвинить в некомфортных ощущениях завтрак, доверчиво прихваченные у доктора «совершенно безобидные» пилюли или леденец не первой свежести, который завалялся  с невесть каких времён, так ведь ничего из этого он не успел проглотить!
Полка тихо скрипнула под немаленьким весом. Спок презрел нерешительность и полез выяснять истину по тесным закоулкам.
…Тайник обнаружился внизу, под тщательно прикрученной к обшивке металлической пластине: даже смотря на крышку люка прямо и понимая, что под ней находится нечто, любой бы потерял её очертания из виду. Мастерски подготовленный схрон, к тому же, неплохо защищался. Он едва успел поймать двумя пальцами кончик растяжки – тот со зловещим треньканьем сорвался прежде, чем панель полностью отошла в строну, - и только тихонько присвистнул. Кто бы ни был парень, который умудрился похозяйничать в Его владениях, намять бока за самоуправство ему будет нелегко. Сразу видно опыт и выучку.  Не будь Чарли так железобетонно уверен, что спокойно проспал всю прошлую ночь, он бы сразу признал собственную работу.
Содержимое  хранилища оказалось сюрпризом. Причём весьма опасным –   механик насторожился сразу, едва почувствовал, как зачесались руки при виде вороха новеньких, только с завода, деталей, разноцветных неистёртых проводов и россыпи болтов, гаек и саморезов. Такие подарки, наверное, приносит плохим детишкам коварный Санта в Рождество. Смотрятся красиво, ласкают взгляд,  но таят подвох. Это тоже было видно с первого взгляда. Яркая, победоносно-ультрамариновая синева била по глазам и искушала полной недоступностью. Последний удар нанесла найденная под горсткой трансформаторов  схема. Для кого-то со стороны она не представляла бы ни малейшей ценности и походила, скорее, на очень неумелый рисунок.  Зато Чарли точно знал: на бумаге изображены не «палка, палка, огуречик», а  большой человекоподобный робот, непременно боевой и очень красивый. 
Поимка и допрос таинственного незнакомца, подбросившего зловещий груз на их любимый звездолёт, временно отошла на второй раз.  Отчаянная борьба и попытки достучаться до разума продолжались ровно столько, сколько  потребовалось для того, чтобы полностью вспотеть, два раза закрыть крышку люка и трижды вернуться. Через минуту вместе с руками зачесался  гаечный ключ в заднем кармане;  хозяин так и спал на нём, без особого дискомфорта.  Уже скоро трепетал весь Чарльз Спок без остатка, от кончиков волос до пяток. 
«Капитан очень-очень расстроится», - сокрушённо прошептала совесть.
«Мы уберём всё до того, как он вернётся», - пообещал чей-то смутно знакомый внутренний голос.

Когда шум в ушах прошёл, а любимый гаечный ключ перестал дрожать, как резонатор, новоявленный создатель уже отряхивал последние пылинки с сенсоров движения на ушах Творения и надёжней подкручивал лазер в правом зрачке. Стоило пасть последнему заградительному барьеру в душе, как Спок перенёс все детали из техотсека  в каюту, тщательно огибая углы на цыпочках и молча пробегая по коридорам, где мог бы встретиться с пилотом.  От присутствия Зигмунда полностью скрыться всё равно бы не удалось, но будущий злостный нарушитель устава по-прежнему продолжал наивно считать, что неопределённое мычание  на вопросы ИИ сошло за сносное оправдание. 
Зато здесь, в собственном уголке, ему никто не мог преждевременно помешать. Да и всё личное оружие находилось тут же, а ведь какой уважающий себя боевой робот обойдётся без большой пушки? Стоило подумать о вооружении детища, как совесть возопила ещё громче и согласилась успокоиться только на компромисса: пушка будет водяной, но по-настоящему огромной.  Совершенно счастливый оттого, что утро не прошло зря, Спок  приладил к металлической руке последний штрих и сделал контрольный залп по закрытой входной двери.
- Хей-й-йа!  - до неправдоподобия широкая улыбка расцвела на довольной физиономии, стоило тугой водяной струе попасть прямо в центр цели.